​«Кровью и потом» Майкла Бэя: Полный «бэйздец»

Разберемся на примере криминальной драмеди «Кровью и потом: Анаболики», посыл которой – без труда не выловишь и рыбку из пруда. Фильм о бодибилдерах, которые устали от жизни с железом и хотят быстрых денег. Благо, в спортзале Sun Gym тренируется, хотя больше трепется, зажиточный еврей, которого можно обчистить. Троица шустряков в исполнении Марка Уолберга, Дуэйна Джонсона и Энтони Маки похищает и мучает богача, заставляя его отдать все до последнего цента. Что побуждает человека пытать, обманывать и убивать? Авторы фильма показывают, что все беды из-за извращенной американской мечты.

История, как заявлено в титрах, является реальной и была изложена в статье из Miami New Times. Однако это Голливуд, который реальностью манипулирует, поэтому вскоре становится понятно, что качковское приключение – абсурднейший фарс, где сила есть – ума не надо. Фильм задорный, жестокий и абсолютно безумный. Неспроста британский критик Марк Кермод, у которого творчество Майкла Бэя вызывает гневную трясучку, сказал, что «Кровью и потом» показывает душу голливудского творца, которая похожа на «бездну черноты». Картина, по словам Кермода, не только не для детей и даже не для взрослых – избегать ее должно любое разумное существо. Хотя, по сути, перед нами попытка большого режиссера сделать кино маленькое, даже артхаусное (по меркам других гигантов Бэя), но ужасно гротескное. Видимо, как и главные герои, Майкл Бэй, обладающий порнографическим восприятием, перекачался на блокбастерах и пережрал киношных стероидов.

Конечно, квинтэссенцией бэйевщины правильнее назвать «Скалу», где все работает как надо. Однако пусть это и правда, но это было давно. Да и стиль режиссера с тех пор слегка изменился. Стиль Майкла Бэя – это Bayhem, или «бэйздец». Существует даже камера RED Bayhem – якобы самая легкая ручная видеокамера в мире. Нравится или нет, но «бэйздец» – самобытный авторский стиль самого шумного режиссера в истории кино. События и персонажи в «бэйздеце» живут в постоянном движении. Бэй сжимает пространство, съемка снизу усиливает значимость человека или события в кадре, а слоу-мо прибавляет действию эпичности. Движения персонажа, камеры и среды делают сцену глубже, богаче и сложнее. Все выглядит грандиозно даже без видимого экшена. Покою в фильмах Бэя не место, поэтому технически сложный фильм требует от зрителя постоянного внимания. Чем больше разных и неожиданных ракурсов, тем сочнее сцена. Главное – ритмичное сочетание головокружительного действия, насыщенной композиции и чертовски быстрого – рекламного – монтажа. Добавьте сюда заваленный горизонт, который не всегда оправдан, зато выглядит красиво, особенно, если в кадре развевается звездно-полосатый. Грязный юмор и стоп-кадры тоже не забудьте. Только у Бэя возможна сцена, где качки сидят, склонившись над стопками баксов, лежащих на светящемся солярии, потому что яркий неоновый свет со всех сторон делает кадр жирнее и вкуснее. Режиссер придает картине товарный вид. «Бэйздец» – это явление массовой культуры. На то он и капитализм, где кино, политика и экономика сливаются. Насквозь стилизованная эстетика Майкла Бэя – рекламная, а публика этот «бэйздец» покупает.

«Кровью и потом» – то ли разоблачение, то ли признание Майкла Бэя. Только вдумайтесь в слова билдера, который объясняет весь расклад стриптизерше, думающей, что мужики снимают фильм: «Мы снимаем не кино, а видеоклип. С большим бюджетом. Ты обалдеешь». Эта сатира отражает суть творчества Бэя, который вливает в кино всевозможные эффекты, как атлет – анаболики. Хотя важно заметить, что этот фильм вовсе не про «бэйздец», потому что это никакой не блокбастер. Возможно, тут даже нет того самого «бэйздеца» – просто потому, что сама картина заметно скромнее другой бэйевщины. Эта криминальная комедия дикая и кровавая, и история вызывает омерзение и ненависть к каждому персонажу, кроме Эда Харриса в образе детектива. Творящийся беспредел и вульгарный жесткач зрителя либо взбесит, либо рассмешит, хотя смешного тут действительно мало.

Помимо сатиры, это еще и жаркая, бьющая в глаза, бодрящая, как предтренировочный энергетик, летняя экшен-комедия: быстрые машины, солнечные пляжи, горячие красотки, грудастые стриптизерши и качковый дуэт Марка Уолберга и Дуэйна Джонсона. Кстати, сценарий писали авторы марвеловских блокбастеров, где герои получают способности просто так, без всяких усилий, что важно для понимания «Кровью и потом». Один укол в тело болезненного юноши – и он уже Капитан Америка. Неслучайно и участие двух популярных актеров блокбастеров. Американская мечта для тренера в качалке – деньги, власть, большой дом в белом районе и гигантский зеленый двор. Герои Уолберга и Джонсона – мужики здоровые, напампленные, заряженные и, главное, идейные, поэтому они готовы убить ради легких денег. Мечта билдера опасна и трудна, но абсолютно убедительна. В конце концов, что такое американская мечта, если нет амбициозной цели и дерзости эту цель достичь. Америка – страна возможностей, где цель оправдывает средства.

«Кровью и потом» – квинтэссенциальное изображение капитализма. «Каждый человек в Америке либо крут, либо лох!» - боевой девиз, которым здесь оправдывается любое гадство. Правда, за громким лозунгом скрывается маленькая хитрость. «Я не просто хочу отобрать все, что у тебя есть. Я хочу, чтобы у тебя ничего не осталось», - кричит атлет, выражающий идеологию капитализма. А разве не об этом истории про Уолл-стрит и экономические кризисы? «Изначально все люди равны. Но если ты готов пахать, ты получишь все. Вот почему США – великая страна. Вначале Америка была сборищем нищих колоний. А стала самой накаченной страной на планете», - проповедует главный герой. Трудно не согласиться, ведь пока одни качают железо, другие (Америка – страна накаченная, то есть милитаризованная) качают нефть, газ... то, на чем можно разбогатеть. И ведь жить по-другому – «не патриотично».

Майкл Бэй намеренно показывает героев карикатурными, как персонажей подростковых комиксов, которые получают все из ничего. Спортсмены, подсевшие на допинг (кокс и анаболики), возомнили себя героями именно американской традиции, а не простыми смертными, хоть и не ползают по стенам и потолку. Качки даже выдают себя за агентов разведки, в то время как жертве полиция попросту не верит, потому что убить и ограбить – это не про Америку, не про страну храбрых и свободных. Неспроста проталкивается и тема религии, причем в виде слепого фанатизма. «Доверие между клиентом и тренером – это святое, как с пастором или адвокатом. Предать его – значит предать Америку», - уверен персонаж Марка Уолберга. Герои этого романа – полная противоположность таким понятиям, как анархист, пацифист, феминист. «Посмотри на нас, мы как супермены», - позирует качок на фоне американского флага. Казалось бы, бодибилдеры не обладают суперспособностями, но они такие же продукты неудачного эксперимента, ведущего к саморазрушению. «Я захотел стать круче других. А это путь к катастрофе. Но сдаваться все равно нельзя», - размышляет герой (уже за решеткой) в конце фильма. Случайно или умышленно, но здесь звездно-полосатый становится символом и силы, и импотенции.

Ненавидеть фильм Майкла Бэя – все равно что отворачиваться от зеркала. Стиль картины комиксовый, зрелищный, пусть этот портрет и романтизированный, похожий на миф, но в любом случае отражает мизантропическую реальность. Именно по этой причине «Кровью и потом» – редкая бэйевщина, которая необходима. И это не образец дурного вкуса. Назовем фильм современным «Лицом со шрамом» с примесью «Отвязных каникул» и, да простят меня поклонники братьев Коэн, «Фарго». Только там великий формалист Брайан Де Пальма рассказывал историю гангстера с серьезностью хмурых бровей, а тут Майкл Бэй (тоже формалист, почему нет?) издевается над такой же животной жадностью. Агрессивно и пафосно, по-американски. Вместо револьверов – бицепсы, а вместо гангстеров – авантюристы. Наркота и бензопила тут тоже имеются. Смотрите на это как на разновидность вестерна, где ковбои – классический американский герой – пытаются завоевать Америку. И такое сочетание узнаваемости (американская мечта) и новизны (приключения билдеров) делает картину живой. Хулиганская комедия Майкла Бэя освещает своим неоновым светом американскую жизнь. Вот только парни поражают не виртуозным умением, а виртуозной глупостью. Что ж, вместе с эпохами меняются и кумиры с подходами.

Кстати, о подходах – пора качнуться.