Даже сейчас очень трудно оценивать работы объективно великих и неизменно популярных в России групп взглядом в направлении заграницы – никто из нас, вошедших в мир рок-н-ролла именно с песнями Deep Purple еще в 70-е, не свободен от инерции мышления. То есть для многих из нас любой альбом английского квинтета до сих пор кажется важным художественным заявлением, преисполненным какого-то гигантского и не всегда понятного значения. Но в 2020 году пора отдавать себе отчет в том, что Deep Purple были и остались не какими-то сверхгероями, а одной из лучших рок-групп 70-х, не лишенных в том числе слабых сторон. Конечно, ни в России (и шире – в странах бывшего СССР), ни в Японии над этим не принято задумываться, но вспомните сами, мало ли было у Deep Purple необязательных, выразимся так, альбомов? Конечно, необязательность эта была самого разного рода, иногда происходившая от утери взаимодействия в коллективе или полного равнодушия к результатам творчества – как то происходило с альбомами «Who Do We Think We Are» (1973) и «The Battle Rages On» (1993) соответственно. Но, когда группа находится на сцене 52 с лишним года, пусть и в перерывом на 8-летние (1976-1984) каникулы, можно уже никому ничего не доказывать, а просто писать такие песни, какие пишутся, и исполнять их так, как руки на грифы и клавиатуры ложатся. Вряд ли музыканты Deep Purple ставят ныне перед собой цель по созданию сногсшибательных хитов – их у группы и так немало, и работы состава как минимум с 1998 года можно описать никого не обижающим словосочетанием «очередной альбом».
Но каждому заинтересованному персонажу, от музыкантов Deep Purple до экспертов и рядовых поклонников хочется, чтобы каждый очередной альбом группы отвечал лично их звуковым представлениям о том, что это такое – великая группа в текущий момент времени. И тут, не будем кривить душой, у позднего Deep Purple до последних лет существовали изрядные проблемы. Бас-гитаристу Роджеру Гловеру, бывшему на протяжении 1984-1998 годов основным продюсером группы, под конец этого периода начало почему-то казаться, что коллективу необходим сторонний продюсер со свежим взглядом на музыкальный материал. Да, американский продюсер Майкл Брэдфорд был и остался большим профессионалом, но его покусительство на сам звук Deep Purple ничего, кроме удивления, не вызывал. И если альбом «Bananas» (2003) еще вытянул свою порцию материального уважения за счет материала, то «Rapture Of The Deep» (2005) оказался полным провалом. В результате группа удалилась от студийной работы почти на восемь(!) лет, и вернулась к ней совершенно другим с точки зрения мироощущения через свой звук коллективом.
Перемен в составе не было, но альбом «Now What?!» (2013) оказался спродюсирован патриархом шоу-бизнеса, канадцев Бобом Эзрином, на счету которого – важнейшие рок-альбомы 70-х, в том числе сильно не последние работы Элиса Купера, Kiss и Pink Floyd. Именно позитивная «опрокинутость» Эзрина в ретро-звучание и прекрасная память о том, как оно достигается, обеспечила «Now What?!» теплый прием публики, даже несмотря на то, что с хитами на альбоме было не густо, и вообще он производил впечатление сольного ретро-альбома вокалиста Яна Гиллана. Но на дворе стояли уже 2010-е, и ретро-звук был в цене, тем более выстроенный специалистом такого калибра. На предпоследнем альбоме Deep Purple «Infinite» (2017) звучание оказалось несколько более облагороженным, но сейчас Боб Эзрин и музыканты снова полностью окунулись в ретро-саунд, который хочется приписать даже не началу 70-х, а концу 60-х годов.
Нежелание никому ничего доказывать, а просто играть музыку в свое удовольствие и наслаждаться статусом рок-легенды в полной мере описывается недавним высказыванием Роджера Гловера: «Мы не собираемся делать громких заявлений об уходе на покой, а просто констатируем, что каждый из наших альбомов может оказаться последним». Будет это «Whoosh!» или какая другая работа – неведомо, но в целом новинка необычайно греет душу слушателя со стажем именно своим бесстыдно архаичным звучанием, придающим ему сходство аж с тремя первыми альбомами Deep Purple (1968-1969).
Дело не только в том, что здесь оказалась переаранжированная и перезаписанная версия инструментальной пьесы «And The Address», открывшая в 1968 году альбомную дискографию квинтета. Ведь в контексте альбома прекрасно слушается и поднятый в миксе вокал Гиллана (ну будто на широкую аудиторию эти песни рассчитаны, как в совсем былые времена!) и ежетактные блюз-роковые банальности в партиях гитар и клавишных Стива Морса и Дона Эйри. Совершенно необходимо похвалить музыкантов и продюсера за подлинно драматургическую выстроенность песенной программы – концентрация «почти хитов» в начале альбома (в том числе боевых номеров «Throw My Bones» и «No Need To Shout» и удивительного блюзового вальса «Nothing At All») компенсируется некоторым эмоциональным провалом во второй части программы – что ж, расслабиться после дозы громкой музыки никому не вредно. А в замыкающей альбом «Dancing In My Sleep» музыканты экспериментируют с некими клавишными созвучиями, очень модными так для года 1973-го.
Да, не удивляйтесь, «Whoosh!» звучит никак не современнее классического «In Rock» (1970), но в этом и сила, и пример альбома – пример для всего старшего поколения музыкантов. Такой материал даже классическим хард-роком не назовешь – это воистину хард-рок для самых взрослых, попутно сообщающий нам о том, почему у совсем молодых ретро-групп не получается достоверный ретро-звук. Что ж, настоящий ретро-рок – он, видимо, не для исполнения молодыми музыкантами. Ведь все, что вам нужно – это музыканты-ветераны и понимающий их с полуслова продюсер, и наоборот. А звучание «Whoosh!» – это настоящий аргумент против mp3-файлов и низкобитного потокового аудио цифровых сервисов и за физические носители. Похвально, что музыканты Deep Purple даже в почтенном возрасте и не самым обязательным альбомом сразу сообщают человечеству о столь многом. Ну и радуют слух своих старых поклонников, само собой.