​Порнограф слишком молод, чтобы умереть. «Истекающий кровью» Николаса Виндинга Рефна

Последний на сегодня фильм Николаса Виндинга Рефна «Неоновый демон» (2016), эдакая модная «Суспирия», получил смешанные отзывы и печальные кассовые сборы. Публика и критика разделились: одни называют сексуальный фэшн-хоррор, где кровь, насилие и гламур едины, сильнейшим у режиссера, другие ругают, дескать, трэшево, декоративно и пошло, с претензией на артистизм. Умение датского эксцентрика вызывать споры о своем творчестве приводит нас к главному вопросу: какой ваш любимый фильм Рефна?

Может, культовая бандитская трилогия «Дилер» (1996-2005), которая прославила режиссера? Возможно, «Драйв» (2011), который кричит о ностальгии по нуарам Жан-Пьера Мельвиля? Хотя это не первый англоязычный фильм Николаса Виндинга Рефна. А вдруг «Бронсон» (2008), который открыл Тома Харди? Похоже, никто не вспоминает «Валгаллу» (2009) – нордический вестерн об одноглазом викинге, который не произносит ни слова, или «Страх "Икс"» (2003) – вариацию «Фотоувеличения» и «Разговора», которая оказалась гигантским провалом: финансовым, художественным, творческим, после которого Рефн вернулся домой, где снял продолжение «Дилера». Несомненно, все эти картины прекрасны, однако одним из самых сильных у Николаса Виндинга Рефна остается «Истекающий кровью» (1999). Сильный, потому что самый личный, хотя каждый его фильм говорит о нем самом, но еще и потому, что о людях, пока датский нарцисс не сошел с ума и не стал любоваться грустным Райаном Гослингом, наблюдающим, как мастурбирует проститутка. Недаром шутят, что Рефн слишком Рефн, чтобы снимать быстрое кино, и что он делает квазиэкзистенциальный и гиперстилизованный артхаус, пытаясь уловить истину.

«Истекающий кровью» дебютировал на Венецианском кинофестивале, но вскоре исчез. Николас Виндинг Рефн был рожден для кино: отец – монтажер, отчим и мать – фотографы, поэтому агрессивная и романтическая драма получилась не только о людях, но еще и о кино. Фильм о страхе, саморазрушении, мести и очищении начинается с камеры, которая жадно скользит по полкам с видеокассетами под хоральную Баха «Wir setzen uns mit Tränen». Режиссер показывает священность кино и выражает себя в персонажах, работающих в видеопрокате, а точнее – в герое Мадса Миккельсена. Сам же видеосалон предстает как бы Валгаллой, где фильмы живут вечно, где кино подобно богу, которому режиссер поклоняется. Кино для Рефна – фетиш, поэтому герой Миккельсена (актера, к слову, Рефн и открыл) выступает эдаким апостолом, который вечно болтает о кино и знает на зубок имена режиссеров. Персонажи часто обсуждают фильмы, смотрят кино на большом экране и после всех трагических страстей киноман, который сидит в пустом зале на сеансе «Тела для Франкенштейна» (еще один любимый фильм Рефна) и чья тесная квартира украшена плакатами классики («Техасская резня бензопилой» там тоже есть), приглашает девушку на свидание. Куда? В кино, конечно.

На самом деле датский певец маскулинности рассказывает две истории. Одна – об одиноком, помешанном на фильмах чудаке, который работает в видеопрокате и пытается подружиться с девушкой из забегаловки (Лив Корфиксен – жена Рефна), на которую он смотрит через витрину, будто вглядывается в экран. Другая – о друге этого киномана, который не может справиться с мыслью, что станет отцом. Обе части сюжета, снятые репортажно, грубо и жестко, показывают борьбу со страхом. Кино Николаса Виндинга Рефна – о состоянии людей.

В криминальной драме, изображающей расслоение самого режиссера, главных героев играют те же актеры, что и в «Дилере». Ким Бодниа в образе полного тревог Лео и Мадс Миккельсен в роли замкнутого Ленни, который вдохновляется образами Безумного Макса и Брюса Ли, как главный герой «Дилера», сыгранный Бодниа. Оба персонажа испытывают страх перед взрослой жизнью. Для одного страх – отцовство, для другого – выход из видеосалона в реальную жизнь. Но фильм Рефна не был бы фильмом Рефна, если бы не насилие, которое живет в человеке и творчестве, в жизни и на экране. Как сказал сам автор, объявив себя порнографом: искусство – это насилие. «Истекающий кровью» стал фундаментом будущих картин датчанина, как «Бронсон» и «Драйв». В фильме, сделанном в суровых пейзажах, среди бесконечного бетона, Николас Виндинг Рефн размышляет, что значит быть мужчиной, преисполненным страхом, ведущем к самоуничтожению.

«Значит, твой прибор работает. Не стреляешь холостыми», – издевается над героем брат его девушки Луи, обзывая Лео «педиком». Позже, кстати, Лео нацелит на Луи оружие, угрожая убить, но признается – пистолет холост. Напряжение усиливается, когда Лео дают подержать чужого младенца, и через молчание персонажа режиссер намекает, что должно произойти что-то страшное. И происходит. Взбешенный Лео толкает и пинает свою подругу так, что она теряет нерожденного, который, может, вовсе не его, а ее брата. Мысль об извращенной любви и инцестуальной беременности отсылает нас к сцене в видеосалоне, где персонаж Златко Бурича, актера, сыгравшего барыгу в «Дилере», представляет богатую коллекцию порно.

Автор идет дальше и превращает семейную драму в трагедию религиозного размаха. Месть брата за сестру – Луи вкалывает Лео зараженную кровь – сводит главного героя с ума. Теперь пистолет заряжен, и Лео после признания девушке в любви (так герой раскаивается), открывает огонь по Луи, нарочно простреливает себе ладонь, как бы совершая распятие, и поливает лежачего кровью. Луи мучится от боли, а Лео пускает себе пулю в рот. Герой умирает за свои грехи, наказывая себя и себе подобных. Не случайно в видеосалоне рядом с персонажами появляются такие названия, как «Травма» и «Боль».

Обитающий в мире искусства и порнографии, Ленни после гибели друга наконец набирается храбрости, чтобы встретиться с девушкой из закусочной. В финале прямой свет падает на персонажей, как в сцене в лифте в «Драйве», символически объединяя пару под песню о любви. Время останавливается. После увиденного ужаса такой трогательный конец подкупает своей искренностью, указывая на идеализм и романтизм Рефна. Небесным белым светом персонажей как будто сила свыше награждает и благословляет. Однако несмотря на то, что смыслы «Истекающего кровью» проявляются почти во всех фильмах Николаса Виндинга Рефна, конец этого почти античного эпоса – редкость для режиссера, у которого персонажи похожи на живые напоминания о смерти. Побег из этого порочного мужского ада возможен только через любовь.

Жить в городе и не сойти с ума – одна из главных тем сочных и жестоких фильмов датчанина, чье позднее творчество, где все плавно, неторопливо, задумчиво, сюрреалистично и абстрактно, радикально отличается от анархичной эстетики «Дилера» и «Истекающего кровью». Рефн говорит о болезненном одиночестве, неизбежной каре и обреченной пустоте. Недаром герой «Бронсона», как бы автобиографии режиссера, иронизирует: «Я знаю, что был рожден для чего-то большего. У меня было призвание. Только я не знал, какое именно». Так же идущий в никуда герой «Истекающего кровью» безнадежно повторяет: «У меня нет ничего. Ничего... Ничего».

Николас Виндинг Рефн выражает здесь свою главную мысль: искусство – это поток эмоций, союз любви и ненависти. Картина становится его признанием в одержимой страсти к этому искусству, и эта одержимость может истекающего кровью либо погубить, либо просветить. Нигилизм или идеализм? Жизнь или вуайеризм? Кажется, утешает только одно. Кино.