​«Звук металла»: Принятие неизбежного

Рубен – барабанщик, который однажды вместо скрежета гитарных струн и звона ударных слышит глухой гул. Он носится по врачам в поисках помощи, но те пожимают плечами, а его любовь и солистка дуэта Лу убеждает остаться в деревне, где люди говорят без слов и слушают, не слыша. Рубен же отказывается терпеть глухоту. Одержимость прошлым разрушает героя. Он не понимает окружающих, а они не понимают его. Мир раскалывается: принять неизбежность или лечь под нож в надежде вернуть слух. Без слуха – не жизнь. Без слуха он исчезнет.

«Звук металла» вообще не о музыке, как драма «Откуда ты родом?», где Риз Ахмед тоже играет тяжело больного музыканта, совсем не о рэпе. Тревожная история, придуманная Дереком Сиенфрэнсом и поставленная дебютантом Дариусом Мардером, превращает зрителя в гражданина страны глухих. Рубен с наколкой «Please Kill Me» на груди барабанит, как сумасшедший, Лу кричит со сцены «Purify!», словно бес вселился, наставник общины заблудших говорит о Боге, а вскоре выясняется, что герой сидел на наркотиках, пока не встретил любовь. Очевидно, картина больше, чем о глухоте. Трагедия, скорее, о глухоте тех, кто слышит, о поиске себя и Бога внутри, а не во вне, ведь дело не в слухе, а в душащей пустоте и страхе неизвестности. И появление в фильме Матье Амальрика неслучайно – актер сыграл в «Скафандре и бабочке». Но если там герой слышит, но не говорит, то здесь говорит, но не слышит.

В одночасье мир Рубена переворачивается. Вчера он блуждал по Америке в доме на колесах и агрессивно задавал жару на концертах, а сегодня, волей судьбы покинув шум, страдает и учится быть глухим. В закрытой общине его тепло встречают глухонемые и лидер коммуны – читающий по губам алкоголик, который потерял семью, но не из-за глухоты, а из-за пива. Рубен говорит, что он не религиозен, но ему возражают: «Религия здесь не играет роли. Церковь помогает нуждающимся, а не религиозным». Рубен должен понять, что жизнь не заканчивается. Глухота – не проклятие. Учись спокойно сидеть в полном одиночестве. Не сидится – пиши, пока не почувствуешь, что можешь сидеть в тишине и покое, а это, говорят, и есть Царство Господа. Познай язык жестов, нащупай почву под ногами, но надежда вернуть прошлое не покидает человека и отравляет.

Разговор о Боге становится ключевым. После операции слух вроде бы возвращается, но окружающий мир звучит остро, грубо, враждебно. Через музыканта авторы говорят о человечестве, охваченном безумным шумом, злостью и скорбью. Мы, как оглохший артист, нуждаемся в покое, том самом Царстве Господа. Предавший глухих Рубен все же находит Лу, но понимает, что она уже не та, он не тот, прошлое не вернуть, любовь умерла, остался лишь зыбкий образ, поэтому пора скрыться от уличной суеты и криков толпы и погрузиться в тишину. Был он мертвым и вдруг стал живым, молча отпустив прошлое, приняв настоящее, чтобы открыть Царство, которое «никогда тебя не оставит».

Почти лишенная музыки драма изображает путь человека к Богу, который является в тишине. Авторы рассказывают историю изобретательно, играя звуками, которые то резко усиливаются, то внезапно заглушаются, обостряя контраст дисгармонии. Кстати, просмотр фильма без субтитров, когда говорят жестами, усиливает чувство потерянности и необратимости. Зритель воспринимает жизнь душой и телом измученного музыканта. Судьба бросившего барабанные палки – жуткая трагедия, но именно глухота направляет его к свободе и покою. Вспомните начало драмы, где, выступая, герой доводит себя до предела. Теперь дикий хаос подавлен, и через отрицание и потерю интереса к жизни Его голос услышан. Смысл приходит в тишине и молчании, заглушая боль и вселяя надежду. Вот он – дивный новый мир, где можно найти себя, когда кажется, что все потеряно, все безразлично. Ни звука.