Картина снята по одноименной книге писательницы-феминистки Анни Эрно, которая в своих произведениях смешивает сюжеты из личного опыта с эссеистикой на общественные темы. При этом в фильме отсутствуют закадровые монологи героини и вообще позиция автора не проговаривается напрямую. Зато однозначный посыл в защиту права женщины распоряжаться своим телом ощущается явственно благодаря наглядным иллюстрациям.
Девушка с сильным характером Анна – одна из лучших студенток филологического факультета. Она выросла в работящей семье, где ни у кого нет высшего образования. Тем не менее ее способности и стремление присоединиться к интеллектуальной элите ценят и поддерживают. Несмотря на любовь к книгам, у Анны есть несколько близких друзей, она не чурается вечеринок и не без удовольствия ловит на себе голодные взгляды молодых пожарных из казармы по соседству. Планы на активную независимую молодость оказываются под угрозой, когда Анна понимает, что беременна.
Визуальное повествование в «Событии» ведется в такой интимной манере, что зрителю не сразу удается разглядеть мир вокруг Анны. Соотношение сторон на экране – 4:3, а большинство операторских планов – крупные. Даже одежда на героях сойдет как за винтажную, так и за современную, а никакая техника в кадр и вовсе не попадает. Поняв, что за 20 минут никто не проверил свой смартфон, наблюдательный зритель что-то заподозрит. Только в момент приема у врача, сообщающего нежелательное для Анны известие, мы понимаем, что картина рассказывает о ранних 1960-х. Тогда во Франции попытка аборта грозила тюрьмой не только врачу, но и пациентке. Даже те, кто как-то содействовал самому событию, могли получить срок. Это отдаляет Анну от законопослушных друзей, врачи отказываются даже поднимать эту тему. Выход ей приходится искать самостоятельно, ступая на очень опасный путь.
Обстоятельства, в которых оказалась героиня, заставляют вспомнить фестивальный хит 2000-х «4 месяца, 3 недели и 2 дня». Еще один реалистичный фильм о не таком уж далеком прошлом про женщину, которая решается на незаконный аборт. Только вместо послевоенной Франции – Румыния времен диктатуры Чаушеску. Однако по форме у двух картин не так уж много общего, а форма в свою очередь заставляет ощутить и сюжет совсем иначе. В «4 месяца, 3 недели и 2 дня» большое значение играли контекст и окружение: режиссер Кристиан Мунджиу наглядно показывал грязноватую промозглую восточную Европу, уставшую от давящего авторитарного режима. Маленькие женщины на этом холодном фоне – и есть Румыния, жаждущая освобождения.
«Событие» собрано совсем иначе. Время и место здесь не так важны хотя бы потому, что они не так ясно считываются. В узком квадратном кадре мы заперты вместе с Анной. Теплые цвета, как будто это снимки, напечатанные на матовой бумаге, заставляют кожей ощутить зной юга Франции. Мы будто отправились в полуторачасовую поездку на забитой под завязку маршрутке в летний час пик. У Анны есть к нам серьезный разговор, но говорить в полный голос она не может, ведь люди вокруг, утомленные от духоты, обязательно услышат. Анна тихо произносит: «У меня проблема…» – и со значением указывает глазами на свой живот. Мы чувствуем на себе ее дыхание и постепенно нам кажется, что мы сами начинаем испытывать то же, что она.
От такой близости с главной героиней особенно сильное впечатление производят сцены с попытками абортирования кустарными методами. Эти эпизоды смонтированы без манипуляций со временем, и камера не боится выхватывать шокирующе кровавые кадры. Даже тем, кто спокойно перенес «Титан» – вычурный боди-хоррор о нежелательной беременности, просмотр отдельных сцен «События» дастся непросто.
Часто рецензенты указывают на актуальность «События» в связи с новыми консервативными законами об абортах по всему миру – сейчас аборты серьезно ограничены в Польше и запрещены в некоторых штатах Америки. Сложно сказать, насколько Одри Диван разбирается в текущем политическом контексте. Да и книга Анни Эрно была издана в 2000 году, в совсем иной политической обстановке. В конце концов наивно полагать, что женщины, решающиеся на аборт, не сталкиваются с осуждением даже в странах, где это разрешено.
Судя по форме повествования, Диван куда больше интересует интимный опыт женщин в принципе, как и возможность открыто говорить о своих проблемах. Где бы они ни находились. Пробираясь через все трудности, Анна была лишена возможности открыто побеседовать хоть с кем-то, не подвергая опасности себя или собеседника. Вероятно, это и приводит ее, как и когда-то ее прототип Анни Эрно, к решению стать писательницей.
Открытый и честный разговор на сложную и неоднозначную тему не только утверждает конкретные группы в конкретных правах, но и в принципе позволяет людям лучше понимать и чувствовать друг друга. «Событие» ощущается почти физически, а не понять человека, побывав в его шкуре, практически невозможно.