В «Видах доброты» три самостоятельные сюжетные линии. Отчасти поэтому фильм стал самым длинным в карьере Йоргоса Лантимоса – он идет 2 часа 44 минуты. В каждой истории герои разные, но играют их одни и те же актеры. Связывает части киноальманаха таинственный мужчина по имени R.M.F. (Йоргос Стефанакос). Он лишь иногда мелькает на экране. Как объяснил сам Лантимос, это «никто», появление которого, впрочем, всегда играет «решающую роль». Режиссер великодушно предложил зрителям самостоятельно решить, что это за тип.
Первая история рассказывает о слабовольном мужчине, который беспрекословно выполняет все приказы своего чудаковатого босса. Начальник влияет даже на его личную жизнь – говорит, сколько тот должен весить и какую выпивку в баре заказывать. Однажды мужчина решает-таки не следовать чужим указаниям, и все у него идет наперекосяк. Взрослый мужик оказывается совершенно не готов к реальной жизни без «папочки», который лучше знает, как надо. Во второй к полицейскому неожиданно возвращается пропавшая без вести жена. Вместо радости он начинает подозревать, что это вовсе не его супруга. Пока мнительный муж ищет причины выгнать «не-жену» из дома, та идет на жуткие крайности, дабы вернуть его доверие. В третьей участница секты пытается найти избранную девушку с божьим даром и между тем приглядывает за семьей, от которой сбежала.
Йоргос Лантимос в своих работах пытается разобраться в тонкой психике человека. С каждым фильмом он все сильнее погружается в тему. В «Видах доброты» режиссер рассказывает о созависимости людей, о чрезмерной эмпатии, эмоциональном насилии и выстраивании личных границ. В то же время через абсурдные и смешные ситуации он высмеивает слабости современного человека – болезненную зацикленность на себе, на мнении окружающих и собственном психическом здоровье. Персонажи альманаха «Виды доброты» сами создают себе проблемы, чтобы страдать. Они не чувствуют границу между сумасшествием и нормальностью. Однако во время просмотра веришь и допускаешь их ненормальные чувства – благодаря крепкой режиссуре и естественной игре актеров. Джесси Племонса за его дикие перформансы отметили в Каннах, да и способности Эммы Стоун и Уиллема Дефо раствориться в красочно-тревожном мире Лантимоса впечатляют не меньше. Многие противоречивые ситуации сбивают с толку и при этом воспринимаются как нечто обыденное конкретно в среде фильма.
Йоргос Лантимос старался вместить в фильм побольше нелепостей и непристойностей. В этот гривуазный коктейль вмешал умные мысли – в основном о том, что нужно быть верным себе. Получился концентрат всего самого необычного, что мы могли видеть в предыдущих работах режиссера. Вот только «Видам доброты» не хватает последовательности и плавности. Сюжетные повороты выдаются внезапно и порой искусственно, из-за чего в старательно выстроенной основе из абсурда появляются трещины. Лантимос медленно знакомит нас с персонажами, погружает в их быт, но в определенный момент слишком торопится развязать узелок сюжетных линий и тем самым выдергивает из атмосферы, не давая прочувствовать момент. Из-за этого почти трехчасовой хронометраж альманаха кажется суетой, оставляющей ощущение незаконченности.
Йоргос Лантимос справился с форматом антологии наполовину. Ему хотелось удивить зрителей – получилось. Персонажи полны сюрпризов, а истории неожиданным образом выворачивают их судьбы наизнанку. Однако в попытках показать всего да побольше Лантимос снял артхаус ради артхауса. В «Видах доброты» он не ведет диалог со зрителем, а весь фильм зачем-то доказывает, какой же он необычный творец. Абсурд здесь работает как дешевые скримеры в типичном ужастике – чем больше, тем лучше. В «Бедных-несчастных» режиссер построил крепкую историю, в которой легко балансировал между авторскими размышлениями и захватывающими приключениями. В «Видах доброты» же мечется из стороны в сторону. Широкому зрителю, нацеленному на развлечения, такое кино вряд ли подойдет. Для ценителей артхауса фильм станет просто любопытной находкой, позволяющей поискать смыслы. Вероятно, Лантимос и не хотел снять сложное кино с большими идеями, а дурачился и экспериментировал. Оттого фильм воспринимается как насыщенный сборник набросков с карикатурами.