Владимир Котляров: «Панк-рок для меня всего лишь форма»

«Каждый концерт порождает свою уникальную атмосферу»

Недавно у «Порнофильмов» был концерт в Главклубе, где вы собрали аншлаг - три тысячи человек. У вас до этого были когда-нибудь такие многолюдные концерты или это первый?

До этого самый масштабный концерт был весной – мы собрали тогда 2000 человек. Теперь самый массовый – этот.

Отличаются ли впечатления от большого концерта и небольшого, камерного?

Да, отличаются, потому что каждый концерт порождает свою уникальную атмосферу. Важно место, где проходит концерт, важно какая публика придет, важно наше настроение. Все вместе это порождает уникальные эмоции и действо. Это праздник, который никогда не повторяется.

На большом концерте перед огромным количеством людей всегда есть волнение. Ощущаешь мощную энергетику нескольких тысяч человек, которые ждали тебя, а теперь ты стоишь перед ними на сцене. Я не знаю, как это объяснить - это, скорее, на уровне чувств и эмоций. Конечно, количество людей - совершенно не главное, главное - то, что есть люди, которым нужны наши песни. Мы всегда играем одинаково, выступаем ли мы в клубе на сто человек или на три тысячи, главное - это всё-таки песни.

Был ли среди фестивалей минувшего лета такой, который особенно запомнился именно вам?

Нам запомнился фестиваль Файне Місто в Украине, где мы были хедлайнерами в один из дней. Я даже затрудняюсь сказать, сколько народу пришло на нас - некоторые говорят о десяти тысячах человек, все поле было заполнено людьми. Под конец нашего выступления несколько раз разгоняли серкл-пит, и каждый раз он был все больше. На последней песне «Молодость и панк-рок» мы полезли на поле, и вот я стою в центре этой огромной толпы и слышу нашу музыку там, где стоят слушатели - не на сцене, а со стороны порталов, где мощнейший звук, и вокруг меня начался серкл. Это были непередаваемые переживания. Позднее я общался с людьми, и они описывали свои чувства в тот момент примерно одинаково. Было немного страшно, потому что от топота ног, басов и сабвуфера тряслась земля. В этом круге разогнались тысячи три-четыре. Я никогда не видел ничего подобного на видео концертов других групп. По-видимому, мы были на одной волне со всеми людьми, которые пришли на наше выступление, и наши эмоции приумножились.

А что за публика приходит на ваши концерты, это люди молодые или взрослые, есть ли какой-то общий портрет?

Большая часть наших слушателей - это молодежь, старшеклассники и студенты. Судя по общению после концертов, это довольно интеллектуальные люди, которые читают книги и пытаются жить осмысленно. Также к нам на концерты приходит более взрослая публика, есть люди, которым 30-50 лет, приходят даже школьные учителя. Я неоднократно беседовал с людьми, которые подходили и говорили - «я школьный учитель и мне очень нравится ваше творчество и то, что вы несете детям». Я в полной мере испытываю ответственность за то, что я говорю со сцены для этих ребят. Она лежит на мне, как на человеке, который может на кого-то повлиять, особенно на людей, которые еще только формируются, которые очень впечатлительны, которые многое могут принимать за чистую монету.

В российской рок-музыке я неоднократно видел примеры, когда исполнитель неосознанно повлиял на поколение своих слушателей в негативную сторону, например, пропагандируя романтику саморазрушения. Он не задумывался о том, что люди начнут подражать своему кумиру и в 15-16 лет начнут напиваться в стельку, думая, что это и есть панк. Я изначально совершенно иначе подошел к этому вопросу и начал все изменения с самого себя: я отказался по собственному желанию от алкоголя и других вредных привычек. Занимаясь саморазрушением, я понял, что это - тупиковый путь, дорога на кладбище. Я остановился, посмотрел на себя со стороны, и нашел в себе силы радикально поменять свою жизнь. После этого появилось много свободного времени, много сил, энергии, много новых мыслей и это дало старт тому, чтобы группа «Порнофильмы» снова начала жить и функционировать.

Я обсуждал это на концертах со многими ребятами, и для кого-то это оказалось теми словами, которые им нужно было услышать для того, чтобы сделать шаг самостоятельно. Выбор должен сделать каждый сам, я могу только поделиться своим опытом. Тем не менее, я мог встретить человека на концерте через год в том же самом городе, и увидеть, что человек поменялся. В людях происходят поразительные перемены, и я очень рад, что мы не зря всем этим занимаемся. Не знаю, к чему это приведет, не знаю, какая финальная точка у группы «Порнофильмы», но я считаю, что свою миссию в каком-то смысле мы выполнили - мы смогли на кого-то положительно повлиять, значит, все не зря и не страшно будет умирать.

«Алкоголь варится государством»

Этот отказ от вредных привычек как-то связан с идеологией «стрэйт-эдж» или это просто жизненная позиция? Как ты сам относишься к стрэйт-эджу?

Стрэйт-эдж появился, когда лидер группы Minor Threat Иэн Маккей написал песню “Straight Edge” о своей жизни, о своем личном выборе. Смысл песни такой: мне не нужны наркотические костыли, мне не нужно курить траву, чтобы быть веселым, мне не нужно нюхать, чтобы быть бодрым, я и так бодрый, у меня есть дела поважнее, а в остальном я такой же парень, как и ты. Эта простая песня оказалась настолько в тему в 80-х годах в андерграундном американском хардкоре первой волны, что породила целое движение под названием «стрэйт-эдж». Но во все движения попадает много лишних фанатичных людей, которые не понимают, для чего это, ведутся на моду – все друзья уже стали стрэйтэджерами, а он еще нет – и он вроде как в это вливается, но это не осознанный выбор, как у Маккея. Он четко понимал, почему не надо травить себя ядами, затуманивать свое сознание. Я тоже к этому пришел не потому, что меня заинтересовало движение стрэйт-эдж, а потому что я понял, что мне самому это не надо.

Некоторые люди думают, что, раз ты бросаешь пить, то ты себя ограничиваешь, ты постоянно хочешь выпить и повеселиться с друзьями. Многие стрэйтэджеры именно так и становятся заложниками своего положения, потому что у них не произошел этот переворот в голове. А если ты уже сделал для себя выбор, тебе уже не нужен стрэйт-эдж, ты просто перестаешь пить. Кстати, когда я решил отказаться от алкоголя, я всерьез подумал, не закодироваться ли мне. У меня на тот момент был один знакомый, который закодировался, причем он делал это несколько раз. Он мне сказал, что если ты хочешь закодироваться, но на самом деле ты не решил для себя, что хочешь бросить пить, то тебе кодировки не помогут. Я подумал, что, наверное, все дело в моей силе воли – если я смогу с собой совладать, то мне кодировки не нужны. Я решил, что буду делать выбор каждый день - ведь каждый день мы делаем выбор, идя в магазин за алкоголем или когда тебе звонит друг и зовет выпить – ты говоришь «да» или «нет», и, если ты скажешь «нет» один раз и поймешь, как это легко, ты будешь делать этот выбор постоянно и потом тебе уже не надо будет выбирать.

Стрэйт-эдж - это молодежная субкультура, она несет правильные мысли, у меня есть много друзей-стрэйтеджеров, но я вижу в них то же самое, что и в себе – осознанный выбор. Они в какой-то момент осознали, что они хотят быть трезвыми, они этого не понимают, но на самом деле им уже не нужен стрэйт-эдж, они все равно бы не стали пить. Смысл не в том, чтобы рисовать кресты на руке и влиться в какую-то тусовку, а смысл в твоем личном выборе. Субкультура - это просто мода, это все игра. Если мы посмотрим на человечество, на его традиции сквозь призму здравого смысла, мы увидим, сколько всего лишнего мы придумываем и в это все верим и играем. Можно посмотреть какой-нибудь фантастический фильм, как человек попадает на другую планету и сталкивается с расой инопланетян, у которых своя культура, и она кажется ему очень странной - у них есть свои традиции, свои привычки, и он видит в них какие-то надуманные глупые вещи. Приведу пример - гениальнейший фильм «Кин-дза-дза»: два советских человека попадают на другую планету, им говорят, ты и ты пацак, и я пацак, а он чатланин. А чем они отличаются? Ну, ты видишь, вот тут лампочка желтая, а тут лампочка зеленая или красная. А в чем смысл? Ты что, дальтоник, не можешь один цвет от другого отличить? Просто идет какой-то традиционное деление людей на чатлан и пацаков, и нам не объясняют, что это за традиции и нам они непонятны. Так и у обычного просто человека на планете Земля есть куча дурацких традиций. Если бы прилетел инопланетянин и посмотрел на них, он бы сказал – зачем вы постоянно пьете яды и себя травите, это же очень глупо. В силу каких-то исторических событий сложилась традиция употреблять алкоголь, который является ядом для человеческого организма. В итоге мы ограничиваем себя в развитии, потому что алкоголь делает нас более глупым, ты уже не можешь добиться тех высот, которых ты бы добился без алкоголя.

Алкоголь варится государством, на нем делаются огромные деньги, потому что половина стоимости бутылки водки – это акциз, по сути, покупая водку, ты спонсируешь ментов и чиновников. На этом делаются огромные деньги и государство, мало того, что на тебе наваривается, оно еще и делает тебя глупым, чтобы ты не разбирался в политике, чтобы ты был зависимым и не доживал до пенсии, чтобы ее не платить. Пьющим населением очень легко манипулировать, поднимая или опуская цены на водку. Несколько лет назад начался кризис, и впервые в истории водка подешевела, чтобы люди не начинали бунтовать. В бюджете кончились деньги, очень много потрачено на Крым, Олимпиаду, много уйдет на Чемпионат мира по футболу. Естественно, население начинает постепенно накапливать недовольство, и в этих условиях выгоднее, чтобы оно побольше бухало и поменьше думало. Надо впаривать всякие дурацкие праздники - День города, День присоединения Крыма, чтобы чем-то занять умы население. Сейчас умы заняты фильмом «Матильда» - тоже абсолютно надуманная история. Хочешь, чтоб тобой манипулировали – пожалуйста, пей, я, например, не хочу.

Я вспомнил, что до шестнадцати-семнадцати лет, когда я первый раз выпил, я был постоянно трезвый, я вспомнил то счастливое время, когда я каждый день был полон энергии и пребывал в хорошем настроении, не было необходимости выпивать - я и так умел радоваться, я вспомнил, как это было круто и мне захотелось в это время вернуться. Алкоголь – это депрессант, и даже если ты выпиваешь раз в неделю, у организма выстраивается неправильный обмен веществ, отсюда и угнетенное состояние, и беспочвенные тревоги, и тоска, и ложное чувство вины.

Когда ты перестаешь пить, у тебя пропадает депрессия, ты тратишь меньше денег, отсеивается куча лишних людей, про которых ты думал, что это твои друзья, а это были просто твои собутыльники. Когда ты бросаешь пить – появляется куча плюсов и ни одного минуса, у тебя возникает новый круг общения, в котором никто не пьет. Я считаю, что главное – думать своей головой, через здравый смысл, а не через призму субкультуры и других традиций – во многих субкультурах наблюдается сильнейшее искажение здравого смысла.

«Панк, в первую очередь, - это музыкальное направление»

Раз уж мы заговорили о культуре, идеологии и влиянии на субкультуру, скажи, современный панк, он должен быть политкорректным и отделять хорошее от плохого, или все-таки панк - эта та территория, где не должно быть никаких формальностей?

Я думаю, что панк, в первую очередь, - это музыкальное направление, это группы, которые стали впервые играть такую музыку в конце 60-х - начале 70-х. Когда появились The Stooges и Ричард Хелл, они интуитивно пришли к новому груву, до них так особо никто не играл. Под грувом я подразумеваю то, как музыка качает. В 60-х в Америке был психоделический рок, люди принимали определенные наркотики, которые были популярны в то время, на них влияли определенные события, которые происходили в мире, например, война во Вьетнаме. Это совпало с эрой изобретения электрогитары и экспериментами в музыке. Люди, не сговариваясь, интуитивно начали играть определенную музыку под влиянием друг друга, потому что эта музыка, ритмы и мелодии были созвучны тому времени.

В конце 60-х - начале 70-х появляется панк-рок, протопанк, музыка, которая качала по-другому. Появились амфетамины, и все вместо того, чтобы есть кислоту, курить траву и расслабляться, начали быть на бодряках. Первые панк-группы вышли из самых низов, они начинали играть другую музыку, музыку разочарования – более быструю, более озлобленную, основанную на прямых битах, делая акцент на эмоции. В качестве примера можно послушать Ричарда Хелла. Или ранних The Stooges - я считаю, что это лучшая рок-группа всех времен и народов. После этого будущий продюсер Sex Pistols приезжает в Америку, попадает на выступления Ричарда Хелла и Патти Смит, ловит эту фишку и решает сделать то же самое в Англии, думая заработать на подобном поп-проекте, стилизованном под услышанный в Америке протопанк. Он создает Sex Pistols, копируя звучание и некоторые фишки Stooges - коммерческий проект по образу и подобию американских первооткрывателей, которые так и остались в андеграунде. Малкольм Макларен был неглупым и слепил идеальный поп-проект, стилизованный под то, что он увидел в Америке. Это была музыка протеста ради протеста для подростков, и она выстрелила.

В Америке в то время не было слова «панк», это просто была новая андеграундная музыка. Первая волна панка в Америке осталась незамеченной, вторая же - это Sex Pistols в Англии, которые породили кучу подражателей. Они много сделали для панк-рока - их появление вдохновило многих людей, но тем не менее, огромное количество молодежи начало бездумно всем этим фанатеть, и в итоге движение закончилось, потому что в эту субкультуру попало много лишних людей, куча озлобленных и недалеких подростков - это заметно, если посмотреть видеохроники тех времен.

Читайте также: 20 самых важных альбомов в истории панк-рока

Панк – это не то что снаружи, это не твоя прическа и не то, во что что ты одет. Если послушать или посмотреть интервью с первыми панками из Америки из CBGB-сцены, то они как раз об этом и говорят – мы не понимаем эту волну английских панков, этот бум, моду прокалывать щеки булавками, агрессивно себя вести, когда мы придумали и начали играть свою музыку, мы вовсе не это имели в виду, мы не такие и выглядим мы совершенно не так, мы отражаем дух времени, а это – истерия. Такую истерию мы сейчас называем модным словом «хайп». Это очень характеризует и сегодняшнее время – привлекает внимание молодежи не тот, кто создал что-то интересное, кто несет что-то умное, правильное, новое или созидательное. Можно привести в пример дурацких исполнителей типа Face - это отвратительное сексистское творчество, где культивируется потребительский образ жизни, и все это воспринимается буквально двенадцатилетним девочками, которые думают, что это круто. Сегодня время таких однодневных проектов, которые вспыхивают и тухнут. Тогда тоже был хайп вокруг группы Sex Pistols. Потом он загнулся, потому что в нем не было никаких идей, был просто протест ради протеста, основанный на груве, который можно назвать словом «панк».

Потом этот грув менялся спустя годы, появился пост-панк - более мрачные монотонные песни и грустные мелодии, первый хардкор – тот же самый прямой бит, только ускоренный, остервенелый и более сырой. Потом появилась Nirvana - сиэтловский образец панк-рока, там тоже была своя панк-сцена в конце 80-х, и она варилась в своем собственном соку, была обособленной, там люди играли тягучую качающую музыку. Было много классных групп, но выстрелила Nirvana, а потом все мировое внимание обрушилось на сиэтловскую сцену. Тем не менее, Курт Кобейн все время говорил, что он играет панк-рок.

Это музыка, основанная на определенном виде грува, и кто-то видит в этом какую-то философию – ведь подросткам всегда нужна философия, они хотят делить мир на своих и чужих, тогда им может как-то проще живется. Нельзя отрицать, что многие субкультуры несут правильные идеи, и сквозь призму субкультуры ты можешь донести до подростков какие-то правильные и разумные вещи. Но у любого человека всегда наступает момент, когда ему становится тесно, потому что субкультура – это всегда рамки. Она тебя ограничивает тем, что в ней принято так и не принято по-другому, и если ты делаешь что-то другое, то ты не в тусовке. Это всегда тормозит развитие личности, ты должен в какой-то момент сделать выбор – выйти из субкультуры и продолжать развиваться или упереться в потолок и заморозиться в этом состоянии. Я выбрал для себя выйти из всех субкультур, потому что, в первую очередь, важно быть человеком, а не панком, металлистом или еще кем-то.

В статьях и дневниках Льва Толстого есть очень много здравых мыслей по поводу церкви, государства, вегетарианства. Все то, о чем говорили много лет назад, сильно напоминает то, к чему пришел панк-рок в конце 70-х: те же самые идеи о том, что все люди равны, что вертикаль, где сильный топчет слабого, должна стать горизонталью где все держатся за руки и равны в своем сострадании и любви друг к другу, что чем больше человек принадлежит церкви, тем он дальше от бога, что государство паразитирует на людях и что оно не нужно, что милитаризм и война искусственно созданы, чтобы ссорить людей между собой. Это говорил Лев Толстой, и к этому потом пришли панки и хардкорщики. Толстой не был панком - он просто был человеком, который думал, и я понял, что нужно читать, думать, анализировать и развиваться. К этому я и призываю всех людей, которые интересуются моим творчеством.

Что такое панк-рок? Я использую этот музыкальный жанр, этот грув, потому что мне нравится эта музыка, я понимаю, как она устроена - она довольно простая и в нее, как в некую форму, можно вкладывать свое послание. Эта музыка очень проста для восприятия, даже если ты первый раз попал на концерт и первый раз слушаешь альбом. Панк-рок для меня всего лишь форма, это не культ, не религия. У Dead Kennedys есть песня “Nazi Punks Fuck Off “ – и там говорится, что панк-рок - это не религия, эта песня о том, что в субкультурах очень много лишних людей, которые думают, что они панки, а на самом деле они больше похожи на гопников, на жлобов, хотя и носят ирокезы. На самом деле, они тупые качки, они ведут себя агрессивно и им совершенно незнакомы сострадание и взаимопомощь. Я таких часто видел – и это еще одна причина, почему мне тесно в субкультуре – я не хочу, чтобы меня отождествляли с такими людьми.

Есть ли в вашей музыкальной нише, в независимой музыке кто-то из артистов, кто тебе близок?

Есть замечательна группа «Тени Свободы», возможно, уже легендарная – мне кажется, это слово уже к ним подходит, потому что группе уже более десяти лет. У них довольно узнаваемый стиль, эти люди несут правильные мысли, мы с ними сходимся в антимилитаристских взглядах, мы затрагиваем много общих тем, и я вижу созвучные моменты у нас и у них. Я надеюсь, что эта группа еще выстрелит. Еще есть группа «Операция Пластилин», которую, может быть, было бы трудно отнести к панк-року - они не заморачиваются насчет каких-то стилевых рамок, у них в музыке много экспериментов – скрипка, клавиши, два вокала – мужской и женский. Но песни светлые – и это главное.

«Я хочу максимально широко повлиять на молодое поколение»

Насколько сильно влияние вашей музыки на слушателей?

Я хочу максимально широко повлиять на молодое поколение, вложить в их головы что-то светлое и правильное, если появляется какой-то способ это сделать. Субкультурные люди скажут, что я предал свои идеалы, но зато у меня получится очень резонансный результат – я повлияю на тысячи человек, и мне не важен мой имидж и статус в чужой тусовке. Приведу пример - выступление на большом фестивале, типа Доброфеста. Тебе могут сказать, что ты продался на коммерческий фестиваль, тебя могут упрекнуть, что на фестивале выступают группы, которые разделяют какие-то правые идеи, может быть, они об этом не поют со сцены, но они сами по себе разделяют их, либо толкают их в завуалированной форме. Есть выбор – либо ты захочешь сохранить свой имидж, либо ты поступаешь так, как мы. Однажды мы задумались вот о чем. Есть пять тысяч подростков, которые первый раз попали на рок-фестиваль, которые только знакомятся с рок-музыкой и панк-роком в России, каким они его узнают? Они будут судить по самым популярным группам, и какие самые популярные песни они услышат – «Опохмел всегда со мной»? Они услышат что-то еще развлекательное, какую-то группу, продвигающую патриотические и националистические идеи в песнях, которые школьники впитают – и никакой альтернативы этому на фестивалях не представлено. Почти никто из известных крупных панк- и рок-групп на российской сцене не несет идеи о том, что все люди братья, о том, что патриотизм - это манипуляция, которую государство использует для того, чтобы влиять на наивное население, никто не говорит со сцены про войну, про церковь, про вред алкоголя и наркотиков. И вот появился выбор – либо мы сохраним имидж и останемся в этом маленьком андеграунде, среди групп, которые играют в гаражах и на репбазах, и нас будут уважать двадцать человек, либо мы выйдем из этого и будем влиять на молодое поколение и составим серьезную конкуренцию тем группам, которые уже есть и покажем, что есть другой панк-рок, чтобы выбор появился у подростков.

Мы стараемся максимально прямо выражать свои мысли без всякой завуалированности, мы называем вещи своими именами. Мне кажется, в этом и есть успех нашей группы – то, что наши мысли оказываются близки огромному количеству людей – и школьникам, и студентам, и взрослым людям. Наверное, это показывает: то, что мы делаем – актуально сегодня, мы на правильном пути.

Среди наших ставших популярными артистов есть кто-то-то, кто не просто играет музыку, а старается влиять на людей, изменить их жизнь к лучшему?

Я пока не встречал среди коллег по сцене кого-то, кто бы сказал - я осознаю ответственность перед своей аудиторией, я вижу цель своего творчества в том, чтобы оказывать положительное влияние на аудиторию. Я хочу верить, что есть люди, которые осознанно подходят к этому делу. Есть люди, которые говорят – «я просто пишу песни про себя или про то, что происходит вокруг как наблюдатель и меня не волнует, как это на кого-то влияет». Возможно, люди боятся брать на себя какую-то ответственность. Например, группа «Операция Пластилин» - я считаю, что главное достоинство этой группы в том, что они поют светлые песни, у них позитивная, жизнеутверждающая, добрая энергия. Именно за это я их очень уважаю, за тот вектор, который они выбрали.

Был период, когда я писал только очень озлобленные и мрачные песни, мы тогда просто зарисовывали то, что происходит вокруг нас в стране и нам говорили, что мы констатируем, что все плохо, но ничего не предлагаем взамен, и в какой-то момент я подумал, что надо все-таки не только осуждать. Тогда я понял, что если ты несешь ненависть, агрессию и жестокость к фашизму – ты еще не антифашист. Если ты источаешь только ненависть пусть и по отношению к фашистам, если ты не несешь в себе чего-то противоположного фашизму, то ты тогда ничем от этого фашиста не отличаешься. Нужно еще и нести любовь в этот мир, ведь любовь - это и есть то, что можно противопоставить фашизму, потому что фашистское общество всегда построено на потребительском менталитете и эгоизме. Потребительский менталитет - это когда каждый человек всю свою любовь, которая в нем есть, направляет на служение себе и живет ради себя, делит мир на тех, кто его сильне и тех, кто его слабее. Теми, кто слабее, он манипулирует, под теми, кто сильнее он будет занимать максимально удобную позицию. В итоге получается вертикаль, где самый сильный наверху, а те, кто слабее – ниже и ниже. Такая тоталитарная вертикаль – это фашистский потребительский менталитет. К сожалению, сегодняшнее российское общество имеет именно такой менталитет, и мы видим его отражение в современной популярной музыке, в сериалах, в фильмах, в тупых передачах, где все спорят и орут друг на друга, мы видим это отражение даже в каких-то религиозных мероприятиях.

Даже там, где по умолчанию должны нести добро, любовь, прощение, мы видим, как людей посадили в тюрьму за акцию в храме – причем акция заключалась не в том, чтобы осквернить храм, а в том, чтобы показать, насколько церковь перестала выполнять свою функцию. То, то я сейчас говорю – это не экстремизм, я не считаю себя экстремистом, я просто анализирую все, что происходит. Это фашистский менталитет, противоположность ему – общество, построенное на горизонтали, когда все люди эквивалентны и равны, помогают друг другу, испытывают сострадание, любовь в глобальном проявлении. Вот это и есть антифашизм. Если ты просто борешься с теми, кто проповедует какие-то националистические идеи, но при этом ты сам не испытываешь ни сострадания, ни любви, то ты сам не отличаешься от этих ублюдков.

То есть, это именно то, что обыватель может противопоставить каким-то тяжелым вещам, которые происходят вокруг?

Да, и именно поэтому мы недавно сделали благотворительную акцию – мы хотим не только словом, но и делом показывать слушателям, что даже вклад в сто рублей, с которым человеку довольно легко расстаться, может помочь. Почему-то тысячу рублей, которые каждый готов потратить на футболку или еще какой-то мерч, человек гораздо менее охотно тратит на помощь кому-то. Мы хотели показать нашим слушателям, что сегодня можно и нужно действовать именно так. Нужно помогать незнакомым людям, потому что никто, кроме нас, им не поможет. Это сработало, на мой взгляд. Наверное, еще предстоит оценить последствия этой акции, я по крайней мере, вижу, что резонанс был – мы собрали 900 тысяч вместо 550. Это значит, что слушатели поддержали нашу инициативу, что они очень отзывчивы и они принимают от нас посыл, и я вижу, что мы в их головы вложили что-то новое, и дальше они могут сами развиваясь в этом направлении, придумать, как они сами могут кому-то помочь.

«Повальное увлечение рэпом – это просто новый грув»

Сейчас бытует мнение, что рок-герои закончились, и сейчас на сцене больше доминирует рэп и хип-хоп. Получается ли в данный момент в Росси у рэп-героев заменить рок-героев?

В каком-то смысле да, в каком-то нет. Повальное увлечение рэпом – это просто новый грув, который близок сегодняшнему поколению, это музыка, которая качает сегодняшних подростков. Но опять-таки, почему рэп популярен, а рок нет? Дело не в аудитории, дело в том, что нет людей, которые будут делать в рамках рок-музыки что-то, что зацепит. Если бы были такие люди, то рок-музыка была бы популярна, появлялись бы группы, которые цепляли бы большое количество людей. Мы же появились, и люди нас слушают, среди нашей аудитории довольно много тех, кто вообще не слушает никакие рок-группы, кроме «Порнофильмов». Благодаря нам они начинают знакомиться с панк-роком, ходить на концерты других групп, например, «Тени Свободы». Сегодня в России нет нормальных групп, которые могли бы зацепить большое количество людей. В силу разных причин – не умеют писать песни, либо слишком сильно зациклены на себе. Отличие рок-музыканта от диджея в том, что когда диджей выходит на сцену, он делает музыку для людей на танцполе, он хочет, чтобы качало, он видит, как люди реагируют, он подбирает какие-то куски в реальном времени, ему самому от этого кайфово, он делает для людей праздник. А что делает современный рок-музыкант, барабанщик или гитарист? Он играет свою крутую партию, которую он придумал и освоил, которая нравится только ему, и она вообще не качает. Может быть, она даже не качает его самого, а нравится ему самому только потому, что она сложная – и эта музыка интересна только самим музыкантам. Они говорят, опять на наши концерты никто не пришел, наш альбом никто не покупает – это потому, что у людей плохой вкус, они ничего не понимают в музыке. То есть, они думают, что люди виноваты в том, что они невостребованы. Это эгоистичность менталитета – либо всю свою любовь ты направляешь на себя, живешь ради себя и хочешь, чтобы тебе было кайфово, либо ты хочешь все делать для людей и кайфовать от того, что ты кому-то сделал кайфово. Если ты рок-музыкант, ты все равно должен играть для людей, чтобы их качало, чтобы песни нравились. Такого подхода практически нет среди рок-музыкантов, которых я знаю, и это, наверное, их главная ошибка. Если это интервью поможет кому-то пересмотреть свои взгляды на создание музыки - будет очень круто.

Фото в материале: Галя Моисеева, Оля Полуэктова и Катя Каточек.