​«Особое мнение» Стивена Спилберга: Мечтают ли пророки об убийствах?

За последние почти 20 лет Стивен Спилберг снял «Искусственный разум», «Поймай меня, если сможешь», «Терминал», «Война миров», крайне недооцененный мультик «Приключения Тинтина» и головокружительный киберпанк «Первому игроку приготовиться», поразивший детей и ожививший их родителей. В прошлом голливудский маэстро спродюсировал «Назад в будущее», «Гремлинов», «Трансформеров» и даже снял серию «Коломбо», а его исторические драмы заслуживают отдельного разговора. Однако сегодня вспомним о другом, об «Особом мнении» – приключенческом научно-фантастическом нуаре, который подталкивает к философскому спору о свободе воли и предопределенности бытия. Речь идет о мире, в котором полиция предотвращает преступления до их совершения. Большой брат не дремлет.

2054 год. Уровень убийств сведен к нулю, но только в Вашингтоне – систему Precrime вот-вот могут запустить по всей стране. Как и следовало ожидать, есть люди, настаивающие на расширении такой практики, а есть упрямые скептики, мол, арестовать человека за мысль о преступлении – само по себе преступление. Я мыслю, следовательно, я существую, а в мире «Особого мнения» за мысль могут лишить свободы. И действительно, граждан арестовывают прежде, чем они нарушили закон, то есть человек по определению виновен, пусть он еще и не знает об этом. А кто знает? Три пророка, видящие сны, которые вовсе не сны, а самые настоящие убийства, но только в будущем. Безопасность человечества покоится на трех провидцах, указывающих, кто – жертва, а кто – убийца. Наука заменяет религию. Как нетрудно догадаться, система дает сбой, и человек, работающий в ней, герой Тома Круза, становится ее жертвой, а точнее – убийцей, убийцей человека, которого даже не знает. А вдруг это намек на альтернативные реальности? Чтобы это выяснить, герой бросается на поиски человека, которого, согласно пророчеству провидцев, должен пристрелить. И тут есть великий парадокс – если бы полицейский не увидел предсказание, то он бы не пустился в бега и никого бы не убил.

Адаптируя рассказ Филипа К. Дика, Стивен Спилберг иллюстрирует поразительно правдоподобную антиутопию. Технологии плотно вживлены в общественный быт и имеют серьезное влияние на человека. Разбросанная повсюду реклама считывает человека, смотрит прямо в глаза, узнает по имени и обращается напрямую к потребителю. Апогей капитализма. В мире «Особого мнения», который выглядит настоящим и обжитым, и где никто не отменял грязь, нищету и наркотики, человеку не спрятаться. А если и получится, то только заменив глаза – то есть отказавшись от личности. Неслучайно говорят, глаза – зеркало души. И тут английский язык позволяет заметить, что местоимение «I» («Я») и слово «eye» («глаз») похожи фонетически, а в контексте фильма синонимичны, потому что глаза определяют личность человека. Гражданин становится «eye-dentified», то есть «глазо-определяем». Меня видят, следовательно, я существую. Между прочим, личность, сны, память и, в конце концов, смысл жизни – центральные темы и других рассказов Филипа К. Дика. Параноидальные герои «Блейдраннера» и «Вспомнить все» тоже сталкиваются с кризисом личности в будущем победившей кибернетизации, где глаза ведут не к душе, а к кошельку.

Технологии видят сквозь стены (Том Круз шустро тасует видения пророков, как на монтажном столе), а полиция имеет доступ к любому месту в любое время (сцена с паучками, которые сканируют глаза жителей высотки). Камеры работают в любых публичных местах и в любом общественном транспорте. Гражданин живет под постоянным пристальным наблюдением правительства, полиции, корпораций и, наверняка, кучи других организаций. Фильм явно не про завтра, а про сегодня. Подобный диктат требует от беглеца Тома Круза крайней осторожности на каждом повороте. А поворотов в сюжете ох как много. Спилберг изображает общество, которое кажется благостным, но на самом деле становится угрозой, причем угрозой для себя же. И в этом мире высосать старые и вживить новые глаза означает видеть мир по-новому, стать другим и даже чужим человеком.

Читайте также: Хочу жить дольше! Вспоминаем киберпанк «Бегущий по лезвию»

К слову, о монтаже как о манипуляции историей. Монтаж – это третья реальность. Запечатленная реальность – вторая, а вот третья появляется именно при монтаже, где эпизоды реальности режутся и переставляются. Тогда и рождается иная картина, отличающаяся от запечатленной, так и от имеющейся в действительности. Будущее, которое снится провидцам, показано обрывисто, эпизодами, прямо как сцены в кино. Будущее, выведенное на полицейские экраны, представлено как ночные кошмары, как сны. Однако и кино – это тоже сон. То есть провидцы похожи на режиссеров, ведь те тоже являются сновидцами, визионерами и порой даже пророками. И как следует из посыла фильма – выбор человека меняет будущее, ведь сны провидцев не всегда оказываются истиной. Герой отказывается стрелять в жертву, которую ему напророчили, а злодей стреляет в себя – вместо того, чтобы выстрелить в героя. Провидцы ошибаются, а их сны показаны вязко, размыто (неслучайно повторяется образ воды), что мешает их однозначной трактовке. На то и существует «особое мнение» – другое видение.

Получается, сны – будущее – всегда обманчивы, лживы. И вот эти сны герой Тома Круза разгадывает, как головоломку, реконструирует убийство, размещая сны и прокручивая их взад-вперед на широком прозрачном экране. Герой переводит сон на язык жизни, управляя изображениями подобно режиссеру или как дирижер руководит оркестром. А зритель – тот же детектив – разгадывает кино, которое, как и сны провидцев, рассказывает нам не всю историю, а значит, и не всю правду. Видеть – не всегда значит верить. Как мы видим? Что мы видим? Отсюда и нетипичная для Спилберга эстетика – слишком много бледного, белого и пересвета, что придает фильму атмосферу сна.

Стивен Спилберг сделал фильм о кино как о средстве манипуляции, вроде бы показывающем реальность, но реальность предполагаемую, гипотетическую, а значит – обманчивую. Кино, которое мы воспринимаем как реальность, говорит о правде, но иллюстрирует всего лишь одну из множества правд, что добавляет «Особому мнению» (и «особому мнению») дополнительный смысл. Манипулирование изображением – постановка и монтаж – способны исказить реальность по идеологическим причинам, сделать историю двусмысленной и предательской (злодей убивает тех, кто ему мешает, и подставляет главного героя). Можно пойти дальше и сказать, что кино – новая религия. Место, где содержатся пророки, называют «Храмом», а самих пророков не воспринимают как людей, их обожествляют, хотя они «далеки от власти» – «власть принадлежит священникам, а не пророкам», то есть творцам, художникам, режиссерам, которые становятся проводниками в иную реальность. Между прочим, уместно вспомнить апокалиптический нуар «Странные дни», где людям продают на дисках реальную жизнь – «страдания и безысходность других людей, как в кино». Пусть не будущее, а прошлое, но все равно реальное – память, которая даже не кино, а самая настоящая часть чьей-то жизни, которую потребитель делает, видит, слышит и чувствует. Покупатель этого «развлечения» воспринимает реальность чужими глазами, но переживает как собственный сон.

В общем, странный и напряженный фантастический триллер говорит о важности выбора и простом человеческом бунте против подавления воли и любой предопределенности. Это микс «Беглеца» и «Блейдраннера». Правда, Спилберг такой Спилберг, что, балансируя между сказочным и нуарным, все равно выруливает на хэппи-энд: герой побеждает, злодей погибает, заговор раскрывают, а ошибочную систему борьбы с преступностью закрывают. Парадокс системы, которая борется с убийствами, но сама основана на убийстве. Блокбастер, конечно, не философствует, а показывает лишь один случай, то есть выдвигает гипотезу, обобщает и упрощает философский вопрос. На то он и блокбастер – зрелище для масс. Да и Том Круз – не актер философского кино, если только это кино не о саентологии.

Впрочем, бытует мнение, что злодею все же удалось избежать наказания, система провидцев продолжила работать, а герой так и остался гнить в тюряге, прокручивая счастливый конец только в уме, и весь финал – иллюзия. Думаю, мы бы смогли жить, зная, что герой Тома Круза остался за решеткой. Не велика потеря. Вот только Спилберг – не Стэнли Кубрик, к которому он делает явную отсылку (намек на «Заводной апельсин»). Спилберг – сказочник, а не циник, гуманист, а не мизантроп, поэтому один открывает нам глаза и показывает, что человека не изменить, а другой – все в твоих руках (и глазах), и ты – капитан судьбы, которую можно обмануть, особенно, если знаешь будущее.