РАДИО КНИГА ВСЛУХ 
Когда кто-то говорит, что Николас Кейдж – бездарный актер, будьте уверены: этот человек ничего не знает о кино. Какие только роли Кейдж не исполнял – он играл и пророка, и лесоруба, и алкоголика, и байкера Апокалипсиса, и полицейского на кокаине, и полицейского в костюме медведя, и искателя приключений, и частного детектива, и сценариста (аж двоих сразу), и химика, и торговца оружием... Актер, отказавшийся от фамилии Коппола и взявший имя комиксового супергероя, бывает диким, страшным, слабым и порочным, и в чем-то даже печальным. Смотрите «Мэнди» – один из главных фильмов 2018 года. Впрочем, Кейдж все равно остается загадкой – то ли фильм ужасен из-за актера, то ли актер ужасен из-за фильма. А ведь племянник Фрэнсиса Форда Копполы еще мог натянуть сине-красное трико и сыграть Супермена. Порой кажется, что этот артист физически не способен проявить сдержанность при выборе ролей. Рассказываем о пяти главных ролях великого и странного Кейджа, которому сегодня стукнуло 55.
«Без лица» (1997)
Ник Кейдж, одетый как священник, танцует, как маньяк, хватает за зад одну из церковных хористок и поет «Аллилуйя», выпучив глаза. Бессмертный эпизод. А потом – тюремная драка, где герой с лицом злодея яростно выкрикивает: «Я – Кастор Трой!», пытаясь убедить не столько окружающих заключенных, сколько себя. И в этом его главная трагедия. Вспомните другой эпизод – Траволта и Кейдж целятся друг в друга, находясь по разные стороны зеркала. Тематически боевик гонконгского мастера Джона Ву даже похож на классические ленты «Вспомнить все» и «Робокоп». Герой и злодей меняются лицами. Схема безумная, даже абсурдная, зато позволяет актеру вжиться сразу в две личности: полицейского и террориста, скорбящего отца и беспощадного убийцы, хищника и добычи, грешника и праведника. Особенно зрелищно эта дилемма выглядит в перестрелках в слоу-мо и летающими голубями. «Я хочу снять с него... Лицо. Содрать. Глаза. Нос. Кожу», – рассказывает осатаневший Кейдж, которого можно любить или ненавидеть, но фильм «Без лица», помимо олдскульных «Скала» и «Воздушная тюрьма», должен знать каждый. Боевик о дружбе и вражде, благородстве и мужестве получился стильным, а для Николаса Кейджа – драматичным.
«Великолепная афера» (2003)
Роль, которая оправдывает кривлянье и бешенство Ника Кейджа. Режиссер Ридли Скотт превратил его самобытные закидоны в болезнь. Это тот фильм, где «переигрывать» позволяется, ведь главный герой – параноидальный невротик, боящийся открытых пространств. «Ненавижу грязь, особенно в щелях. И когда в ботинках наступают на мой ковер. Еще меня мучает нервный тик. Это очень расстраивает», – объясняет Кейдж, который мало того, что вечно на взводе, дерганый и раздраженный, так еще кричит и угрожает, и вообще он азартный мошенник. Криминальная мелодрама держится целиком на Кейдже, скованном тиками и фобиями. Это настоящее актерское соло. Персонаж превращается из осторожного отшельника, кричащего в аптеке: «А тебя никогда не избивали так, что ты начинал мочиться кровью?!», в дружелюбного продавца ковров. Нетипичная картина Ридли Скотта о перевоспитании моральном и физическом с эксцентричным, буйным и поразительно убедительным Николасом Кейджем, джазменом кинематографа.
«Воспитание Аризоны» (1987) и «Придорожное заведение» (1992)
Должен немного смухлевать, но здесь повод хорош – два фильма братьев Коэн. Хотя, нет, один – «Воспитание Аризоны». Правда, второй – «Придорожное заведение» – уж очень коэновский. Посудите сами. Два криминальных триллера, пусть один более саспенсовый и мрачный, чем другой. Ник Кейдж играет авантюристов, которые ввязываются в грязные делишки. В обоих сюжет вертится вокруг аферистов. В одном придурковатый разгильдяй с усами и растрепанной прической крадет ребенка деревенского капиталиста, а в другом безработного бродягу по ошибке принимают за киллера (деньги нужны, а убивать как-то не хочется). «Придорожное заведение» – крепкий сплав вестерна и неонуара, оттого и напоминает коэновские «Просто кровь» и «Фарго». Эдакий ковбой в джинсовке на белом «Кадиллаке» берет деньги за убийство неверной жены, но вскоре в город приезжает настоящий киллер, которого, берегись, играет Деннис Хоппер (как ни странно, эмоциональнее Кейджа). Тут-то и начинается настоящее техасское приключение. А «Воспитание Аризоны» – сумасшедшая (в том числе и в подаче) техасская комедия про такого же маргинала, разбойника с грустным взглядом и пачкой памперсов под мышкой, запутавшегося в судьбе, за которым гонится «исчадье ада», байкер на «Харлее», одетый как рок-звезда. Чем вам не Призрачный гонщик, сыгранный Кейджем позже. И тут, и там герои должны отвечать за самостоятельно сделанный выбор: в одном – кровавые деньги, в другом – ноющий младенец. Выбор, вина и ответственность – традиционные коэновские темы. Обе картины – это такое забавное и драматичное криминальное чтиво с лихими персонажами, которые хотят перехитрить друг друга, остроумным юмором и простеньким сюжетом, где много шума и страстей. Ник Кейдж блистателен в образах хулиганистого чудака и растерянного неудачника.
«Покидая Лас-Вегас» (1995)
Именно за роль пьяницы актер в 1996 году получил «Золотой глобус» и «Оскар». После этого были только номинации за постмодернистскую «Адаптацию» Спайка Джонса. «Покидая Лас-Вегас» – лирическая, нуарная и сексуальная драма, которая превращается в пронзительную экзистенциальную трагедию, но без лишних истерик и криков. Тонкое кино о людях на дне. Главный герой – спивающийся сценарист, который покидает Голливуд и уезжает в Вегас, чтобы напиться до смерти. В городе азарта и разврата вечно пьяный самоубийца встречает сочувствующую проститутку. Заложники собственных слабостей и пороков любят и разрушают друг друга. Роль пьяницы в солнечных очках и сигаретой в зубах – одна из самых сильных в карьере Кейджа. Герой то разносит казино, то заливается спиртным, то слизывает вискарь с женского тела, то купается в бассейне с бутылкой пива в руке... Кейдж хмурится и плачет, пьет и улыбается. «Покидая Лас-Вегас» – про зависимость, отчаяние, одиночество, потерянность и, что самое удивительное, про любовь дураков, неудачников и романтиков на грани безумия. Настоящее актерское кино.
«Воскрешая мертвецов» (1999)
Знаете, здесь точно могли бы оказаться «Глаза змеи», «Семьянин» или «Синоптик», в котором Николас Кейдж называет себя фаст-фудом. Ну, не сам Кейдж, а его герой, хотя что-то в этом есть. Однако вспомним другую драму – меланхоличную картину Мартина Скорсезе. Кино хорошее, и Кейдж здесь великолепен. Это «Аритмия» по-скорсезевски, для грустных и безнадежных. Это нью-йоркская одиссея Кейджа в роли усталого фельдшера, который во время смен из окна скорой видит не живых людей, а призраков – живые упреки, которые не дают покоя. Герой бежит от одного несчастья к другому, привозя больных и раненых в приемный покой, который изображен жутким дурдомом. И все в спешке, и все ночью, и не всех удается спасти. А кто умирает – преследует медика. Так и живет герой Кейджа, будто одной ногой в мире ином. Мысленно, конечно, а не наяву. Хотя кошмары кажутся реальностью. Агрессивный и злачный мегаполис словно питается одуревающим медиком. «Воскрешая мертвецов» – атмосфернейшее кино, похожее на «Таксиста». Ник Кейдж предстает, возможно, в самом мрачном своем образе. Вечно сонный герой похож на священника, солдата и свидетеля смерти, а работа подобна наркотику – «если надолго остановимся, умрем». Скорсезе заставит вас относиться к этому смелому и радикальному артисту всерьез.
