​Пучины безумия. Почему «Сияние» – идеальный хоррор

Джек Николсон

«Сияние» целиком принадлежит Джеку Николсону: дьявольские брови, дикий взгляд и маниакальная улыбка. Что делает Джек, когда слышит историю о том, как прошлый смотритель взбесился и перебил всю семью топором? Джек сияет:

«Будьте уверены, со мной ничего подобного не случится. А что касается моей жены, уверен, что, когда я ей расскажу, эта история ей очень понравится. Она обожает истории о призраках и фильмы ужасов».

Очевидно, Джек никогда не сделает Венди и Дэнни больно. Отец любит ребенка больше всего на свете. Отец никогда не сойдет с ума и не будет охотиться на сына с топором. Такое безумие никогда бы не произошло с заботливым и понимающим папой, которому, однако, снится, что он убил жену и сына, и не просто убил, а разрубил на мелкие кусочки. Мы никогда не забудем, как Джек смотрит в окно, как бесится и хохочет, и знаменитое «Heeeeeere's Johnny!», которое так же канонично, как «REDRUM», написанное красной помадой на двери. Николсон воплотил гротескного и романтического героя, мятущегося, разочарованного, не находящего места в жизни, но жестокого и порочного от природы. Джек не умирает – он замерзает, то есть застывает во времени, а значит, может вернуться.

Гостиница «Оверлук»

Писатель устраивается сторожем в пустой отель, который затерялся в горах и пугает страшным прошлым. Говорят, гостиницу построили на месте индейского кладбища. Место гигантское, особенно для мальчишки-ясновидца, который колесит на велосипеде по узорчатым коврам бесконечных коридоров. «Оверлук» с его высокими потолками и широченными залами внушает мучительное чувство одиночества, замкнутости и паранойи. Здесь легко потеряться физически и психологически – гостиница похожа на лабиринт реальности и фантазии, сознания и подсознания. Отдельного внимания заслуживает богатый «Золотой зал», в котором Джек разговаривает с любезнейшим барменом по имени Ллойд. А рядом с «сияющим» отелем, где люди обречены видеть и переживать зловещие ужасы, распластался настоящий лабиринт, в котором одуревший папаша охотится на сына и где замерзнет. Навсегда. На веки вечные. Снятый блуждающей камерой отель выглядит живым, но все экстерьеры и интерьеры – это декорации, построенные в студии Elstree Studios в Великобритании. «Сияние» – прекрасный пример работы декораций на историю. Невозможно забыть и гениальную в своей грозности Dies irae («День гнева», или Страшный Суд), сопровождающую долгий путь Джека в «Оверлук». Устрашающая похоронная музыка, которая с самого начала намекает на приближающуюся угрозу, взята из «Фантастической симфонии» Берлиоза, которая тоже о страдающем художнике, душевном беспокойстве, навязчивых идеях и смерти.

Пьянство, безделье, Сатана

«Сияние» трактуют по-разному, и в этом его сила – кино объемное и полное смыслов. Кубрик сделал хоррор о худшем в мире отце, который сходит с ума, потому что страдает от пьянства, одиночества и безделья. Отец говорит, что устал, хотя ничего не делал (хлопочет только жена Венди), а поспать не может, потому что слишком много дел, поэтому зависает в «Золотом зале», где «отдал бы свою проклятую душу за простой стакан пива». Неожиданно появляется учтивый бармен, настоящий джентльмен, который щедро наливает Джеку стакан за стаканом, и денег не просит – все за счет заведения. Но кто платит за выпивку? Позже взбешенный Джек кричит, что подписал договор и взял на себя ответственность. Ответственность за что и перед кем? «Сияние» даже не столько хоррор, сколько трагедия о пьянстве белого, впавшего в отчаяние и промышляющего об убийстве человека, который отдает душу гостинице, а именно Сатане. Жутик не просто мистический, иррациональный, но и метафизический.

Всего лишь писатель

Помимо того, что это кино о пьянице, геноциде индейцев, Холокосте, двойственности, судьбе, перерождении и тирании государства, оно еще о творческом кризисе. Джек сатанеет, когда жена отвлекает его от написания книги (не «Сияния» ли?). «Когда ты приходишь и прерываешь меня, я теряю сосредоточенность. Ты отвлекаешь меня. И потом я теряю время, пытаясь собраться с мыслями», – ворчит автор великого американского романа. Кубрик показывает одержимость героя «Оверлуком». Именно отель становится источником вдохновения, зависимости и подчинения. Джек – скучающий гений и раб собственного труда, так что черно-белая фотография, где Джек изображен на балу в честь дня независимости Америки, говорит о поглощении писателя его же творчеством. «Сияние» – это слоеная история, где переплетаются психотическое и сверхъестественное, субъективное и объективное. Зрителя погружают в лабиринт Джека, поэтому все ужасы, будь то реки крови, сумасшедшая леди из комнаты 237 и таинственный бармен, могут быть плодом воображения творца, оторванного от внешнего мира, то есть сюжетом его романа. Впрочем, одиночество – именно то, что Джеку нужно. Не для убийства же, честное слово. Одна работа, никакого безделья.

Комната 237

«Бремя белого человека» – это как раз об истории человечества. Вот о каких призраках прошлого говорит Кубрик – об истории, как о кошмаре, отсюда и тяжелые видения, как волны крови из лифта. Однако, кроме загадочных близняшек, один из самых тревожных и странных образов фильма – это гниющий труп старухи. Другой – содомит в костюме медведя. И оба играют роль скрытого рассказа о педофилии, а именно о том, что Джек «тронул» Дэнни, который разъезжает по отелю, будто по бессознательному, из реального в фантастическое. Дэнни не случайно не хочет ехать в «Оверлук» – место вызывает у ребенка дичайший ужас. Старуха – олицетворение зла и порока, а проклятая комната 237, как и сам фильм, может быть метафорой чего угодно, любых страхов или желаний. Комната 237, как и весь «Оверлук» – место, где ужасы сбываются. Интересно, что эта комната перекликается с гостиничным номером «Космической одиссеи», как и безумие озверевшего Джека с топором – с началом «Одиссеи», где приматы с Монолитом. Неудивительно, что «Сияние» воспринимают как признание режиссера о постановке полета на Луну.