​Потерянный во времени. «Мементо» Кристофера Нолана

Если бы меня попросили назвать самого оригинального голливудского режиссера моложе 50 лет, я бы не задумываясь назвал Кристофера Нолана. Но сегодня ему исполнилось 50. В начале ХХI века этот британец, воспитанный в Америке и Англии (мать – американка, отец – англичанин), ворвался в массовую кинокультуру с загадочным нео-нуаром о человеке с провалами в памяти, который пытается найти убийцу своей изнасилованной жены. Сложно выстроенный инди-хит стал квинтэссенциальным у Нолана, который с годами, работая в Голливуде, сохранил индивидуальность и изобретательность.

Триллер-мозаика о потере себя, поиске порядка и мании преследования стал для выпускника английской литературы прорывом в Голливуде, где он поставил ремейк скандинавской «Бессонницы», воскресил «Бэтмена», между делом снимая «Престиж» и «Начало», фильмы о снах и фокусах, потом отправился в будущее в «Интерстелларе», придумав свою космическую одиссею, и вернулся в прошлое в «Дюнкерке», как никто другой рассказав об одном эпизоде Второй мировой войны. А сегодня вышедший из артхауса станет тем, кто оживит запылившиеся кинотеатры: главной надеждой называют именно «Довод». Кажется, в последние годы такой тайной и ожиданием не был окутан ни один фильм. Но коль у Нолана юбилей, хочу вспомнить истоки этого британского иллюзиониста, который виртуозно экспериментирует с киноязыком и жанрами, играя со временем и сея в зрителе сомнения.

Впервые показанный 20 лет назад на Венецианском кинофестивале, «Мементо» остается одной из моих любимых картин. Это не просто первый настоящий фильм Нолана, а самый ценный фильм Нолана. Картина, от которой в свое время отказался (потом жалел) Харви Вайнштейн, открыла миру одного из самых выдающихся режиссеров современности, породившего «серьезные» блокбастеры: запутанные, многослойные и провоцирующие зрителя на поиски смыслов. Нолановское кино стало образцом нового типа зрелища – интеллектуального аттракциона.

Оказывается, великая картина не обязана быть эпичной. Достаточно одинокого страдальца, чье тело истерзано чернилами, а карманы полны фотокарточек, и запоминает он только то, что хочет запомнить. Жизнь в этом фильме идет не вперед, а назад. Форма сюжета характеризует состояние главного героя, вооруженного в буквальном смысле фотографической памятью. Жизнь Леонарда, персонажа Гая Пирса, зависит от записок и фотографий, а сам он мыслит образами, понимая, что делать дальше, но не помня, что уже сделал.

Снятый по мотивам рассказа «Memento Mori» (хотя фильм был выпущен до публикации рассказа младшего брата Нолана), триллер задает важный и, как выясняется, не имеющий ответа вопрос: «Кто я?» Отсюда и сцены с зеркалами и снимками, и перемешанный как колода карт сюжет: одна история показана в цвете, другая – в монохроме. Таким образом Нолан погружает зрителя в голову обреченного горевать Леонарда, который расследует убийство своей жены. Герой фанатично делает заметки на бумаге и плоти и фотографирует на «Полароид», но ни он, ни зритель никогда не узнают, как долго он делает то, что делает. Переосмысляя классические архетипы нуара, англичанин стремится к предельной субъективности. Как и Леонард, зритель должен выяснить, как он здесь оказался, что он здесь делает и кто убил, кого и за что.

Говорите что угодно о творчестве Кристофера Нолана, но начало в «Мементо» великолепно, потому что гениально просто. Фотокарточка, изображение на которой бледнеет и исчезает, всасывается в аппарат, выброшенный пистолет прилетает в руку и выпущенная пуля – обратно в ствол. Такая игра со временем стала ключевой темой нолановских фильмов, которая достигла пика в «Интерстелларе», где герой путешествует сквозь пространство, а попав в черную дыру обнаруживает, что может манипулировать прошлым.

Режиссер, однако, не заворожен насилием. «Мементо» не столько о том, как человек путается в мыслях, оставляя для себя подсказки в поисках неуловимого киллера, и точно не в заговоре роковой женщины и продажного полицейского, который разыгрывается за спиной ничего и никого не помнящего героя. Смысл фильма с явным намеком на классический нуар Билли Уайлдера «Двойная страховка» таится в телефонном разговоре Леонарда, сообщающем всем о своей болезни, будто оправдываясь. На протяжении всего фильма он рассказывает о Сэмми Дженкисе, который не мог понять, что происходит вокруг. В конце концов мы понимаем, что Леонард – это Сэмми, метафорически и, вероятно, буквально, и что трагическая история Сэмми – то ли вымысел, то ли вытесненное воспоминание. И поскольку на экране мелькает татуировка «Помни Сэмми Дженкиса», Нолан подразумевает, что все это возможно. Режиссер неспроста возвращается к этой драме внутри драмы, а романтический герой, закрыв глаза, представляет на своем теле татуировку «Я сделал это», где ее никогда не было.

Нолан – хитрец. Если вы верите тому, что видите, вы приходите к одному выводу, но если вы верите тому, что слышите – к другому. В своих воспоминаниях Леонард говорит жене, что удовольствие от книги заключается в желании узнать, что будет дальше, однако для Нолана «удовольствие» – это стремление выяснить, что уже произошло. Леонард пытается освободиться от греха, рассказывая о Сэмми, персонаже то ли настоящем, то ли придуманном. И то, что герой умеет общаться с собой будущим говорит, что он прекрасно понимает, как собой манипулировать. Возможно, Ленни, как и Сэмми, знает, как всех обмануть. Даже себя. Нолан проворачивает похожий сюжет в «Начале» – фильме о трагедии и памяти, где погибшая жена преследует мужа, охваченного чувством вины, а слои реальности связаны параллельным монтажом. Герои этих историй, поглощенные воспоминаниями, которые подменяют реальность, правду ищут и от правды бегут.

«Мементо» – фильм-расследование и фильм-ловушка с бесконечным сюжетным поворотом от начала до конца. Сложность картины коренится в перестройке сюжета, где даже у монтажа есть смысл. Вдохновленный триллером Дэвида Линча «Шоссе в никуда», Нолан разбивает и сталкивает истории: монохромную, которая движется вперед, и цветную, которая пятится назад, и обе идут вперемежку. Игру со временем он изобразил уже в дебютном «Преследовании», но здесь искуснее. То ли жертва, то ли убийца, по сути, живет в двух разных временных потоках, а фильм на самом деле не имеет ни начала, ни конца. Как точно выразилась критик Нина Цыркун: «Нашу зрительскую бдительность усыпили и ввергли в черную пустоту фотоаппарата, нацеленного на объект, которым, мы думали, был бедный Леонард, а стали мы сами».

Главный герой, однако, не живет в хронологически перевернутом мире. Леонард не видит свою жизнь задом наперед – он находится лишь в настоящем, в моменте, играя в детектива, даже не подозревая как давно убили его жену. Ленни вроде бы движется вперед, но все равно топчется на месте: выясняется, что однажды он уже отомстил и начал искать убийцу снова. А если убийца – сам герой, значит, он обречен бороться вечно, сам с собой. Но в отличие от режиссера, главный герой – не повелитель времени. Снаружи, по ту сторону стен мотеля все для Леонарда – хаос. Он не знает, кем был и кем стал, потому что находится вне времени, а вся его жизнь – записки на клочках бумаги. Раны не заживут, если не чувствуешь время, поэтому весь ужас этой истории в том, что герой отказывается принимать истину, придавая жизни единственный смысл – бесконечное повторение мести: я мщу, следовательно, существую.

История мести и предательства заканчивается там, где как бы начинается. Леонард застрял в круговороте лжи и самообмана, откуда побег невозможен, потому что правда невыносима. «Не помню, что забыл тебя» – фраза, которая выражает главную дилемму героя, застрявшего между воспоминаниями, между жизнью и смертью. Ленни, как Нолан, создает нерешаемую головоломку. Как видно, «Мементо» – больше, чем душещипательный псевдодетектив. Это нео-нуар о субъективности бытия и о том, как воспоминания определяют человека. Мы и есть наши воспоминания, а без памяти ты – недочеловек. Ежедневная рутина персонажа: проснуться, поговорить по телефону, полистать заметки и фотографии. Разве это не похоже на жизнь человека сегодня? Так и живем, придумывая смысл жизни, чтобы было чем заполнить и запомнить время.

Режиссер заставляет зрителя быть особенно бдительным к персонажам и событиям. Человек у Нолана полностью зависит от прошлого, и чтобы иметь смысл жизни, он должен сделать то, что едва может вспомнить. В этой мозаике, где трудно доверять любому из персонажей, как в лучших традициях нуара, Нолан изображает конфликт между тем, что человек знает о себе, и тем, он думает, что знает о себе. Герой – детектив и убийца в одном лице – доверяет изображениям больше, чем словам, и такое противостояние называют «главной интригой кинематографа нового века». Здесь образ, запечатленный на снимке, становится правдивее и важнее реальности. Все же не просто так Кристофера Нолана называют Автором с большой буквы. Фильм демонстрирует глубокую двусмысленность, как повествовательную, так и моральную, а путь главного героя предопределен и безнадежен.

«Мементо» – это столкновение знания и веры. Каждому нужно зеркало, в которое человек смотрит, чтобы разглядеть самого себя, ведь никто не хочет знать правду, зато каждый хочет создавать свою. Впрочем, правда всегда одна, а мир не исчезает, даже если закрыть глаза.

*Перевести оригинальное название как «Помни» – значит, лишить фильм тайны. «Помни» звучит сухо, безлико, банально. Нолановское название не только отсылает к латинскому «мементо мори». Герой манипулирует реальностью через перестановку тех самых «mementos»: фотографий, татуировок и заметок, то есть тасует моменты из жизни, которые тянут его в бесконечное состояние скорби.