​«Цой» жив?

Как и предшествовавший картине Учителя фильм «Лето», «Цой» оказался скандально известен еще до выхода на экран: отец и сын погибшего рокера заявили, что не давали согласия на использование его имени и изображения. «Хорошего мне сказать нечего, а плохое только подогреет интерес к этому фильму», – заявил Александр Цой. Так оправдан ли скепсис в отношении новой картины?

С одной стороны, идея показать историю великого человека, оставив его самого за кадром, отнюдь не нова: достаточно вспомнить пьесу Михаила Булгакова «Александр Пушкин» или «пушкинскую» же кинокартину 1986 года «Последняя дорога». Другой вопрос, что по масштабу личности Цой уступает не только Пушкину, но и близкому к нему по времени Владимиру Высоцкому. К слову, картина «Высоцкий. Спасибо, что живой» также затрагивает тему того, как меняется под влиянием сильной личности и трусоватый директор, и уверенный в себе КГБ-шник. Поклонники Виктора Цоя рано или поздно вырастают и перерастают и музыку, и личность бывшего кумира, хотя в таланте ему, безусловно, отказать нельзя.

Именно поэтому фильм Учителя – не столько байопик, сколько художественная реконструкция трагедии 15 августа 1990 года и последовавших за ней событий. В их центре оказывается Павел Шелест – водитель «Икаруса» и предполагаемый виновник аварии. Именно ему суждено вернуть тело певца в Ленинград в компании его бывшей и «нынешней» подруг, сына Цоя и нагловатого продюсера Юрия Райзена. А параллельно этому развертываются сразу два расследования – дело о гибели Цоя и история поисков кассеты с его последними песнями и рабочим названием «47».

Стоит ли относиться к фильму «Цой» как к собственно биографической ленте? И да, и нет – фанатов наверняка подкупит весьма точная реконструкция аварии 15 августа, но все остальное, скорее, плод вымысла сценариста: и за последней кассетой Цоя никто не охотился, и водитель «Икаруса» в Ленинград не ездил, и в числе сопровождающих вместо бесшабашного рокера Рики (возможный прототип – будущий муж Марьяны Цой и лидер группы «Объект насмешек» Рикошет) был куда более уравновешенный Юрий Каспарян.

Зато вольное обращение с фактами позволяет авторам отойти как от классической схемы байопика, так и от рассказа о том, как меняет людей близость гения. «Цой» Учителя, который следовало бы все же назвать «47» – это помесь биографической ленты, детектива, роуд-муви и даже любовной истории. Одна из линий фильма посвящена роману Шелеста и девушки-фотографа группы «Кино»: хоть и неправда, но хорошо придумано.

Отдельного слова заслуживает и продюсер группы в исполнении не очень узнаваемого Игоря Верника. Его Юрий Райзен – нахрапистый и пронырливый делец, не гнушающийся незаконными методами, один из тех, кто определит лицо уже стоящих на пороге «лихих девяностых». О смене эпохи говорит и один из самых символичных эпизодов, в котором Шелест пьет «за упокой» в автобусе с гробом Цоя, а на танцплощадке неподалеку звучит «Ласковый май». И тем закономернее оказывается финал истории с кассетой, демонстрирующий всю тщету усилий дельца и придающий этой линии своего рода философский смысл.

Впрочем, в фильме Учителя хватает и солнечных моментов, связанных, прежде всего, с «коллективной» историей пассажиров печального автобуса. Они дурачатся в фонтане, едят мороженое, глядя на солнце с закрытыми глазами, по-своему реагируют на сорвавшихся с цепи фанатов и вместе выталкивают из реки заехавший не туда автобус (к слову, еще одна неосознанная рифма к фильму о Высоцком). А сопровождающая все это музыка, написанная композитором-дебютантом Федором Журавлевым, заставляет надеяться, что это не последняя его картина. Стоит отметить и юную Марию Пересильд, которая неожиданно сыграла мужскую (вернее, мальчикОвую) роль Цоя-младшего. Его, кстати, в этом фильме зовут Женей, что вызывает неосознанные параллели со все тем же фильмом «Лето» и Майком Науменко, сына которого также зовут Евгением.

Что же до Марьяны (Марианны) Цой и Натальи Разлоговой, которых в фильме зовут Марина и Полина, то здесь впечатление двоякое. Марьяна Спивак играет Марину близко к своему реальному прототипу: сильная и в меру жесткая женщина, вынужденная делить бывшего мужа с другой и после его смерти. А вот об игре Паулины Андреевой сказать особенно нечего, если не считать нескольких эпизодов с Шелестом-Цыгановым. И здесь стоит вспомнить историю реальной Натальи Разлоговой, которая после гибели Цоя, кажется, ни разу не давала интервью и не бралась за воспоминания, оставив эту честь Марьяне.

Явной «ложкой дегтя» в картине стоит назвать разве что ее концовку, в которой автобус Шелеста едет по ночному Ленинграду, и на пути водителя встречается двойник Цоя. Атмосфера этого эпизода неплохо рифмуется со звучащей в самом начале песней «Спокойная ночь», однако за ним следует куда более трафаретный финал с «настоящим» Цоем, который поет «Группу крови» под зажигалки фанатов и титр «Последнему герою русского рока посвящается». Что именно хотел сказать режиссер, выбрав такую концовку, не вполне ясно, равно как и то, изменился ли за время картины ее главный герой. «Я вообще не должен был ехать этой дорогой», – признается Шелест в одном из эпизодов, и, может быть, на этой идее можно было бы выстроить куда более эффектный конец.

Как бы там ни было, в целом фильм «Цой» получился достаточно необычным и далеким от лекал типичной истории о «рок-герое», что делает его заметным событием не только на нынешнем печальном киношном фоне. На премьерном показе кинокритик Антон Долин предрек фильму Алексея Учителя статус культовой ленты: быть может, до уровня «Ассы» или «Иглы» «Цою» и не долететь, но то, что он пополнил перечень нестыдного российского кино, вполне очевидно. А это, по нынешним временам, не так уж и мало.