Даррен Аронофски с разной степенью успеха уже попробовал себя во всем, чем только можно - от исключительно авторского кино до блокбастеров. На этот раз он решил поэкспериментировать с жанрами триллер и хоррор, при этом заготовив для зрителей добрую порцию религиозных отсылок и аллегорий.
По сюжету фильма «мама!» (именно с маленькой буквы и с восклицательным знаком) переживающий творческий кризис писатель (Хавьер Бардем) вместе со своей молодой женой (Дженнифер Лоуренс) уединенно и спокойно обитают в доме, некогда сгоревшем, но трепетными усилиями супруги восстановленном до вполне пригодного для проживания состояния. Однажды к ним на огонек заглядывает незваный гость (Эд Харрис)... Ну, как незваный, – хозяин жилища вполне рад его компании. Герой Бардема во время разговора за крепкими напитками узнает, что представившийся доктором незнакомец – страстный поклонник его творчества. Это, конечно, льстит его самолюбию в высшей мере. Уже на следующее утро к ним наведывается и жена вчерашнего визитера (Мишель Пфайффер). Героиню Лоуренс подобное вторжение смущает, но раз уж супруг не возражает, она решает не проявлять настойчивого недовольства. Затем происходит драматичный инцидент, который наконец выводит автора из творческого застоя. Персонаж Бардема начинает писать свою книгу, а параллельно создает что-то большее, чем произведение искусства. Однако, несмотря на творческий успех писателя, личная жизнь супругов оказывается под угрозой.
Аронофски предлагает нам притчу, в которой кто-то может найти уже набившие оскомину отсылки к библейским сюжетам с божеством, девой Марией и их сыном, предоставленным на растерзание слепой толпе. Другие могут разглядеть более очевидную на первый взгляд историю о творце, его верной самозабвенной музе и фанатичных почитателях, а также о несправедливом и шатком балансе в отношениях между тремя этими силами. Доля музы в этом «треугольнике», к сожалению, самая тяжелая и трагичная, что бесцеремонно показывает «мама!». Не исключено, что кто-то сможет найти еще что-нибудь на свой вкус, ведь картина Аронофски дает почву для размышлений и интерпретаций. Проблема, однако, кроется в подаче материала…
От нового фильма Даррена Аронофски не стоит ждать в той или иной мере классического психологического триллера или хоррора. Трейлер формирует довольно обманчивое представление о ленте, ведь в картине многие сцены из него преподнесены совсем по-иному, и весомая часть истории не отражена в промо-материалах. Первые 60-70 минут «мамы!» события развиваются максимально неторопливо. В это время почти напрочь отключены все характерные перечисленным ранее жанрам механизмы. Вплетены лишь пара мотивов в виде живого дома, для которого героиня Лоуренс оказывается матерью, и таинственных незнакомцев, от которых ждать можно чего угодно. Но при этом автор не пытается нас испугать… или у него это просто не получается. Создается лишь легкое и немного неприятное ощущение неизвестности от нескончаемого количества незнакомцев, которые наведались в дом к главным героям истории.
Картина Аронофски медленно выстраивает напряжение, но перед зрителями раз за разом возникают моменты, заставляющие рассмеяться или ухмыльнуться. Этот смех воспринимаешь не как что-то естественное и гармоничное. Это, скорее, реакция, вызванная некоторыми кажущимися нелепыми ситуациями, поступками и фразами героев. При этом после пары таких сцен напряжение уже не вернуть – оно растворилось.
Тем разительнее резкий скачок, совершаемый в последней трети фильма, когда на экране начинается истинно инфернальный балаган, вызывающий физическое отвращение ко всему происходящему. Нет, не подумайте, чувство это вызвано не леденящим душу страхом. Это просто самое настоящее человеческое отвращение. Реакция на грубую и мерзкую, неоправданно жестокую и животную форму, в которую автор облачает свое высказывание. Некоторые сцены именно такие. Без спойлеров о них сказать нельзя, ведь сосредоточены они в финальной трети картины.
Проблематичность фильма заключается далеко не в особенностях авторского кино. Есть достаточно авторских картин, которые мастерски погружают зрителя в пугающую, но при этом даже очаровывающую своим мистицизмом или психологическим напряжением атмосферу. Вспомнить можно хотя бы ленту «Ребенок Розмари» Романа Поланского, картины Хичкока и «Сияние» Кубрика. Здесь же попытка высказаться в грубой форме претенциозно возвышается над всем остальным, в том числе над тактом, ритмом и гармонией. Такое происходит, когда создатель авторского да еще и экспериментального кино отчаянно хочет заявить о чем-то, но про это уже было сказано до него. Поэтому автор решает пойти своим «особым» путем, забывая о том, что его высказывание – это не диалог с самим собой, а обращение к зрителю. В случае с «мамой!» это ощущается так отчетливо, что бороться с этим чувством невозможно.
В итоге «мама!» получилась своего рода постмодернистским экспериментом на большого любителя. Если хотите, прислушайтесь и утопайте в море отсылок и грубых аллегорий. Нравится, когда с вами как со зрителем общаются уважительно? Тогда лучше обойдите новую ленту Даррена Аронофски стороной.